Глава 2

Мурад

Утро. Стою перед зеркалом, медленно застегиваю свежую рубашку. Бросаю взгляд за плечо. Янка. Спит.

Светлые волосы разметаны по подушкам. Длинные ножки обнимают одеяло. На нежной шее яркие следы моих засосов.

Я снова это сделал. Поддался искушению, хотя ничего, кроме агонии, оно мне не несет…

Вдыхаю запах утренней спальни, медового шампуня девушки и едва заметного остаточного шлейфа после ночного секса…

***

От сладкого вкуса губ Янки мне крышу срывает. Сколько говорил себе, сколько убеждал, что нужно нам разойтись, все равно шел за ней, как преданный пес.

— Ах! — ее нежные стоны наполняют меня желанием, сносящим все барьеры.

Нельзя? К черту!

Где-то на задворках возбужденного сознания мечется мысль, что это подло по отношению к девушке. Яна потеряла отца всего месяц назад. Стала изгоем.

— Ммм! — она утыкается лбом мне в плечо.

Нежный доверительный жест. Яна, словно птенчик, отчаянно ищет защиты. Опоры, которую потеряла. А — я дерьмо. Пользуюсь ее уязвимостью, но ничего не могу сделать. Не отпущу!

Руки живут своей жизнью. Гуляют по стройным бедрам. Задирают Янкино платье.

Словно животное, я чувствую ее возбуждение. Ноздри раздуваются от терпкого аромата девичьей смазки.

— Любишь ты злить меня, — рычу, накручиваю ее волосы на кулак.

Хочу смотреть на нее. Видеть, как в голубых глазах плещется желание. И пусть оно лишь реакция на стресс, это меня устраивает. Рывком сдвигаю ее трусики в сторону.

— Ты в этом ходишь по барам, Яна? — жестко тяну назад волосы этой строптивой девчонки. — Неприятности ищешь?

— Чтобы ты спасал меня, — несмотря на покорную позу с раздвинутыми ногами и опущенными ресницами, Янка не сдалась, — бегал за мной. Думал обо мне…

— Еще месяц назад, — шепчу на ее ушко, наслаждаясь мурашками и водя пальцами по мокрым складочкам, — ты убежала… сказала, что не станешь моей никогда. Посмотри на себя теперь…

Янка зло зыркает на меня. Задел за живое? Ухмыляюсь. Не ты одна умеешь кусать словами, милая. Она едва заметно ерзает на столе, стараясь сесть на мои пальцы.

— Нет, — шепчу, убирая руку, — ты играешь на моих нервах, Яна. Никто не имеет на это права…

— Я имею! — яростно шипит, как дикая кошка. — Ты мой! Еще с того дня, когда попросил остаться после лекции…

Усмехаюсь. Тогда я лишил ее девственности. Год назад, после моей лекции в ее университете. Она долго строила мне глазки, химию между нами распознал бы даже мертвый.

Сейчас все только усугубилось…

— Ты знаешь, что надо делать, — отступаю, смотрю на строптивую тигрицу сверху вниз.

Яна с вызовом облизывает губы. Еле держусь, чтобы не нагнуть наглую девчонку над столом и не всадить в нее каменный член. Он от нашей перепалки набух и стал очень твердым.

Девушка слезает со стола. Опускается на колени. Смирилась? Нет! Жду от нее очередную провокацию. Яна медленно расстегивает ремень на моих брюках. Рывком стягивает их с меня вместе с боксерами.

— Эта штука бы лучше смотрелась внутри меня, — шепчет, облизывается, — и доставила бы мне больше удовольствия.

— Приступай, — выпускаю наружу свою тьму, во всех смыслах.

Яна берет в руку мой член.

— Большой, — сообщает мне, игриво улыбаясь, — со мной он всегда такой. Как думаешь, кто из нас сейчас главный, ммм?

Провоцирует.

Молчу. С трудом сдерживаю желание обхватить ее затылок и нанизать до самых яиц. Распахнуть податливое горло и показать, что бывает, если вовремя не закрыть рот.

Но Янка понимает мой взгляд. Порой кажется, что она испытывает удовольствие от моей злости. Ей нравится, когда я в ярости и беру ее жестко. На грани фола.

— Ох, — она ласково язычком облизывает головку, я тут же улетаю.

— Ахуенно, продолжай, — хриплю.

Янка заглатывает глубже, сама начинает сладко стонать. Ее горло вибрирует, вынуждая меня терпеть. Мягкие движения блондинистой головы безумно заводят.

— Даа… да, блядь! Давай… — рычу, начиная двигать бедрами навстречу ее мягкому влажному горлу.

— МММ! — Янка сама заводится, стягивает верх платья, показывает мне стоячие соски.

Хочу вобрать их в рот. Вырвать крик из горла наглой девчонки. Но в миг, когда я уже почти кончаю, эта хулиганка резко отстраняется, встает и бежит к двери кабинета.

Неудовлетворенное желание бьет по венам, вызывая приступ ярости.

— Ну уж нет! — рычу, пытаюсь натянуть штаны. — Ах ты… ЯНА!

Реву ей вслед, но девчонка с хохотом скрывается за дверью. Быстро надеваю брюки. Зверею. Глаза наливаются кровью. Ну все, Яна! Игры кончились!

Несусь вслед, стояк очень мешает, но злость сильнее.

И в миг, когда Яна уже дергает ручку двери своей комнаты, настигаю свою строптивую блондинку.

— Ай! Мурад! — вскрикивает, когда я грубо дергаю ее на себя. — Что ты… ОТПУСТИ!

Но я не слушаю. В крови бурлит ярость, смешивается с возбуждением. Животное во мне взяло верх, и сейчас Чикина получит по заслугам. Совесть издает предсмертный хрип и рассыпается в пыль.

— Сейчас моя очередь, — хриплю, кайфуя от сопротивления Янки, — поиграла и хватит. Пора подчиниться.

— Пусти! — рычит.

Захожу в свою спальню, швыряю Яну на постель. Она нагло смотрит на меня, словно до сих пор считает себя хозяйкой положения.

Ничего, девочка, сейчас я это исправлю.

Расстегиваю ремень на брюках.