ВТОРАЯ ГЛАВА. Когда это все кончится?!

И начался тщательный разбор, затянувшийся на полчаса.

Бедный мой начальник! Под таким напором обвинений Кирилла Борисовича я бы созналась во всем, начиная с вооруженного ограбления сберкассы и заканчивая самоубийством. Но Роман Николаевич выстоял, перекинув вину на юридический отдел, который заключил "сырые" договоры, чем вызвал новую полемику теперь уже с начальником юридического отдела.

В моменты, когда взгляд и.о. директора попадал на меня, на его губах появлялась неуважительная ухмылка, во взгляде — раздражение, в жестах — резкость. Я расправила плечи и, ловя неприязненную мимику босса, возвращала ему безмятежные и равнодушные взоры. Несомненно, он испытывал презрение ко мне еще с первой встречи, но мне уже порядком надоело догадываться, в чем я виновата.

После очередной ухмылки директора, закатив глаза, я отключилась от происходящего. Да плевать, что обо мне думает этот тип! Дашкинс вернется из свадебного путешествия, я тотчас же уеду назад. Это из-за нее я здесь оказалась, и только ради нее терплю этот ужас.

Когда я вслед за Романом Николаевичем покидала кабинет исполняющего обязанности директора, то радовалась, что отделалась легким испугом и кроме неприязненных взглядов Кирилл Борисович меня никак не зацепил.

Что делать, насильно мил не будешь. Мне нравились доброжелательные и душевные мужчины, но на работе вполне достаточно обычной вежливости и желания сотрудничать. Так что меня и.о. тоже не впечатлил. Нет, внешне у него все в порядке. Высокий, надменный блондин мог бы сойти за красавца, если бы его лицо не выражало хмурое недружелюбие. Он вообще производил впечатление сурового и равнодушного человека, эдакого мизантропа, но вовсе не это вызывало у меня глубокую неприязнь к нему, а у него — непонятное отношение ко мне.

Вечером, убирая со стола документы, я задумалась. Слава Богу, трудовой день закончился благополучно, и теперь можно было со спокойным сердцем отправиться домой. Но не тут-то было. Я уже накинула шарфик и потянулась к плащу, когда дверь, выходившая в коридор, неожиданно распахнулась, и в ее проеме возникла фигура Кирилла Борисовича.

— Не спешите уходить, Людмила Сергеевна, — сухо сказал он, пристально разглядывая мое лицо. — У нас с вами еще осталась работа.

— Если это новые переводы, давайте их возьму с собой? — с легкой просьбой в голосе предложила я. Да, я согласна сделать сколько угодно выборок, переводов, да чего угодно, только отпустите меня отсюда.

— Нет. Вы нужны мне здесь. Это важно. — Я стянула шарфик и плюхнулась в кресло, гневно посмотрев в его сторону. Разве нельзя попросить о чем-то спокойно, вежливо вместо того, чтобы приказывать?

Он вышел и через минуту вернулся с папками, которые положил на стол, после чего сообщил, что именно я должна делать:

— Вам надо выбрать тех поставщиков, у которых есть проблемы с соблюдением сроков.

— А по каким секторам?

— По всем, — он на миг замолчал и тихо добавил, — и как можно быстрее.

Я коротко кивнула. Судя по его приказному тону и срочности, без этого списка небо на землю упадет, фыркнула я про себя, когда директор удалился в свой кабинет. Через два часа он позвонил и сказал, что ждет готовый документ завтра, после чего, сухо попрощавшись, отпустил меня домой, предупредив, что меня подвезет охранник.

Было почти девять, когда я, наконец, покинула офис. Кирилл Борисович, видимо, трудоголик,– из-за небрежно прикрытой двери его кабинета лился свет. Но удивительно, — я заметила, что все сотрудники компании относились к работе с таким же рвением. Вообще, обстановка здесь была, мягко говоря, странная, словно это не большая строительная корпорация, а маленькая семейная фирма. Никакой помпезности, сотрудники не изображали бурную деятельность, и прочих внешних атрибутов крутого бизнеса.

Обеденные посиделки с обильным столом за счет хозяина мгновенно сменялись энергичной деятельностью с неподдельной заинтересованностью в результате и работой, если нужно, допоздна. Для меня это было чем-то новым. Потом Даша мне пояснила, что акции этой строительной корпорации есть у всех сотрудников, так что они работают на себя. Тем непонятней были последние события с недопоставками и простоем на стройплощадке.

Утром, едва рассвело, я была уже в офисе, как оказалось, едва ли не первой. Зная придирчивость директора, решила еще раз проверить подготовленный документ.

Не успела я сесть за свой стол, как раздался звонок.

— Людмила Сергеевна? Это Кирилл Борисович. Звоню вам по поводу вчерашнего задания. Оно готово?

Я почувствовала комок в груди, из памяти всплыло его лицо с голубыми глазами, которые как всегда презрительно смотрели на меня. Только я собиралась ответить, что все будет готово к восьми, как связь прервалась. Вот как… значит то, что я приняла за просьбу, нужно было считать приказом? Да что он себе позволяет?!

Моему возмущению не было предела. Я взялась за трубку: надо сразу поставить этого типа на место! Телефон снова зазвонил — вероятно, он снова набрал номер. Я схватила трубку:

— Если у вас есть еще требования, то потрудитесь разговаривать другим тоном, — сухо высказала я.

— Людмила Сергеевна? У тебя все в порядке?

— Ник? Извини меня. Да, в порядке, — я взяла себя в руки.

— Что-то случилось? Еще семи нет, а ты уже на работе…

Я вздохнула, задумчиво накрутив телефонный провода на палец:

— Меня попросили поработать сверхурочно.

— А-а… ладно, тогда понятно. Ну, пока.

— Пока.

Я молча кивнула, уложила трубку на базу, села за стол…Ничего делать уже не хотелось. Появился соблазн бросить все и уйти, но я сдержалась. Заставила себя достать список и начать проверку.

Как и задумывала, около восьми часов утра с готовыми документами я постучалась в кабинет и.о., надеясь, что Кирилл Борисович вышел. Мне хотелось положить списки на стол и удалиться, но услышала тихое:

— Входите…

Великолепный шелковый галстук валялся мятой тряпкой на крышке ноутбука, пиджак сиротливо висел на спинке кресла, рубашка была наполовину расстегнута, а взъерошенные волосы выглядели так, словно в последние несколько часов он был занят только тем, что укладывал свою шевелюру пятерней. Кирилл Борисович, мягко стуча по губам карандашом, внимательно читал документ, лежащий перед ним. Кажется, он провел эту ночь на работе, пытаясь решить какие-то проблемы.

Я сухо поздоровалась:

— Доброе утро, Кирилл Борисович… — Он кивнул, не отрываясь от бумаг. Я сделала глубокий вдох, чтобы унять волнение и, открыв пошире дверь, направилась по толстому бежевому ковру к массивному столу директора.

Наконец он поднял на меня покрасневшие глаза и спросил:

— Сделали?

Я кивнула.

— Давайте...

Протянув листок Кириллу Борисовичу, я отметила:

— В следующий раз попросите об этом кого-то другого.

— Не думайте, что вы даром потратили свое драгоценное время, после получите сверхурочные, — строгим голосом пообещал Кирилл Борисович. — Мне на днях нужно будет еще раз встретиться с вами из-за этого документа.

— Зачем? Чтобы снова утвердиться во мнении, что я не подхожу для этой работы? — я вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

Очень хотелось, чтобы он ответил утвердительно и, наконец, пояснил, чем же я его так не устраиваю. Мне не понравилось, что он ловко переключился на деньги, о которых я даже не думала.

— Вы свободны.

Затевать скандал и выяснять отношения, доказывая, что он не правильно меня понял? Глупо. Я развернулась и ушла к себе.