Глава 6

Катя

Выходные с мужем пролетели как один миг. Оглянуться не успела, а уже прилетела домой. Дима проводил меня в аэропорт. Пытался подбодрить, заверяя, что вернётся в пятницу. Это прибавляло бодрости духа.

В целом, мы неплохо провели время. Из номера практически не выбирались. Только перекусить в каком-нибудь кафе, недалеко от гостиницы. Ну и на две рабочих встречи пришлось сходить, где присутствовала и я. А так, только вдвоём.

Я искренне могу сказать, что горжусь мужем. Поставил цель, идёт к ней. Упорство, труд, рвение. Всё это про него. Но хоть он и трудоголик, обо мне не забывает.

А вот я… Я всё чаще и чаще ловлю себя на мысли, что думаю о Грише. Это так неправильно. Но поделать ничего с собой не могу. Сотый раз проклинаю тот день, когда мы вновь встретились. Он мне даже сниться начал! И так от него спасу нет, он ещё и во сне является. Засранец!

Вообще, странное в последнее время ощущение. Какое-то чужеродное, и в то же время, давно забытое. Пугает очень. И как перебороть всё это, я ума ни приложу. Сложно всё в моём мозгу как-то.

Пока витала в мыслях, зазвонил телефон. Ну вот, вспомнишь, как говорится. Гриша. И какого, спрашивается, названивает практически в ночь понедельника? Явно не по рабочим вопросам. Там всё улажено и вовсю функционирует.

Не стала отвечать. Просто гипнотизировала экран телефона, пока звонок не завершился. А потом заблокировала его номер. По детски, истерично, импульсивно. Да и плевать! Не хочу с ним общаться.

Потому что ни к чему хорошему это не приведёт. Потому что мне не нравятся те ощущения, которые я начала испытывать рядом с ним. Они меня выжигают. Меня и всё устоявшееся, что имею сейчас.

Убедив себя, что всё сделала правильно, пошла спать. Утром собралась и поехала на работу.

День прошёл в привычном рабочем режиме. А вечером позвонила подруга, с которой мы не виделись, наверное, около месяца. И не потому, что не хотели. Просто Алиса переехала и встречаться как раньше, при всём желании, нереально.

Поэтому, узнав, что сегодня она приехала к родителям и в городе, отказаться от встречи не смогла. Да и не хотела. Сразу после работы отправилась в ресторан, в котором мы договорились встретиться.

– Я надеюсь, ты сегодня не спешишь домой? – спросила подруга после того, как мы сделали заказ.

– Нет, Дима в командировке. Так что совершенно никуда не тороплюсь.

– И как только ты выдерживаешь все его командировки. Я бы не смогла. Извелась бы вся. – знакомая песня. Она часто говорит об этом.

– А смысл изводиться? Мы доверяем друг другу. Скучаем. Командировки — часть его работы, с этим ничего не поделать. – я лишь пожала плечами.

– Ну, знаешь. Доверяй, но проверяй. Ты тут, он там. Кто знает, кто захочет его охмурить. – это я тоже слышала далеко не единожды.

– Он же не телок на верёвочке. Голова на плечах есть. Захочет быть охумотованным, тут хоть обпроверяйся. Не поможет. – произнесла, отпив вина.

– Ты так спокойно об этом говоришь.

– Ну не истерить же. Смысл?

Самое странное, что с темой этого разговора, я снова подумала о Грише. Говорили о нынешнем муже, а я вспоминала бывшего. Тогда я ведь тоже доверяла. Но, как оказалось, зря. Он мне тогда своим поступком словно нож в самое сердце вогнал и провернул пару раз. И тем не менее, уверена, что Дима так не поступит.

– Ты сама как? – решила перевести тему. Хватит уже о верности и предательстве. Сыта по горло.

– С Максом съехались. Я так счастлива. – она и правда светилась вся, когда говорила о своём мужчине.

– О, поздравляю. Сколько вы уже вместе?

Её Максима я видела всего раз. В целом, он произвёл положительное впечатление. Видно было, что Алиску сожрать готов одним только взглядом.

– Почти год уже. Глядишь, после того как съехались, он решится на ещё один шаг. – игриво приподняв брови, Алиска улыбнулась.

– Решится. Куда он от такой красотки денется.

Дальше разговор принял более приятное русло, нежели в начале. Мы шутили, смеялись, сопровождая всё это вином. Из ресторана выходили навеселе.

– Не пропадай. Будешь в городе, звони обязательно. – сказала, обняв подругу, прежде чем она села в своё такси.

– Обязательно. Думаю, через месяцок ещё нагряну.

Распрощавшись с Алисой, отошла от дороги, ожидая свою машину. Такси прибыло буквально через минуту.

Домой ехала в приподнятом настроении. Немного разморило, правда, по пути. Последний бокал вина всё же был лишним. Но ничего, сейчас приеду домой, быстро в душ и лягу баиньки.

Но кто бы знал, что в мои планы будут внесены коррективы.

Выйдя из такси, направилась к подъезду. Не успела сделать и пары шагов, как меня окликнули.

Замерев на месте, на секунду прикрыла глаза, глубоко вздохнула и медленно повернулась. Гриша.

– Привет. – поздоровался, подойдя ближе.

– Ты чего здесь забыл? – задала вопрос, не глядя на него. Смотрела куда-то ему за плечо стеклянными глазами.

– К тебе приехал. – кожа огнём горела от его взгляда. В прямом смысле полыхала.

– Зря. Тебе здесь не рады.

– Пойдём в машину. Поговорим. – продолжил, пропуская мои слова мимо ушей.

– Никуда я с тобой не пойду. Я устала и спешу домой. И даже если бы не хотела так сильно спать, с тобой всё равно никуда не пошла. – осмелев, посмотрела ему в лицо.

Лучше бы я этого не делала. Он так прожигал взглядом, что захотелось поёжиться.

– Хочешь и дальше стоять на улице у всех на виду? Я не уеду, пока не поговорим. Буду под окнами орать, если уйдёшь. – говорил всё это с каким-то невозмутимым спокойствием и твёрдой решимостью.

– Совсем из ума выжил? Если самому хочется позориться, то в путь. Меня только не нужно в это впутывать.

– Пять минут. Больше я не прошу.

Самое смешное, не уверена, что уйди я сейчас домой, он действительно не начнёт орать под окнами. Он же без царя в голове. Всё что угодно ожидать можно. Это нервировало и раздражало. Детский сад.

– Пять минут. Не дольше. – согласилась. Уже понимала, что зря. Но поджав губы, несмело пошла к его машине. Сердце трепыхалось как отбойный молоток.

Открыв мне заднюю дверь, подождал, пока сяду и умостился следом.

– Я тебя слушаю. – немного дёргано и нервно вышло.

– Почему номер мой заблокировала? – вроде и спокойно спрашивает, а чувствуется, что на взводе.

– Захотела и заблокировала. Отчитываться перед тобой я не обязана. Я тебе вообще ничего не обязана говорить, делать и тем более оправдываться. – ощетинилась ещё сильнее.

– Кать, твоё право. Как скажешь. – надо же, не Катёна, как обычно, а Катя. В любой другой момент порадовалась бы, а сейчас отчего-то кольнуло. – Но я так больше ни хрена не могу.

– Как так? – действительно не совсем поняла сути его слов.

– Вот так, как есть. – громко выпустив воздух из лёгких, посмотрел на меня. Не глядя чувствовала, что смотрит. Тяжёлый взгляд ощущался чуть ли не физически.

– Как есть? А что тебе не так? Может пора исчезнуть из моей жизни и всё снова устраивать будет? Не? Не думал в таком ключе? – психанув, всё же повернула голову к нему.

Зря. Зря вообще в машину к нему села. Меня внутри всю колотит. Ещё немного и это станет очевидно.

После того поцелуя, я не могу спокойно переносить его общество. Сразу нервы вылазят как из ниоткуда.

– Отчего же? Думал, конечно. Только вот не выходит ни хрена. Не получается. Меня от тебя крутит. Вот тут сидишь сутки напролёт. – надавил указательным пальцем себе на висок. – И отсюда хер вырвешь. – впечатал ладонь в грудную клетку. – Как грёбаный заправский наркоман, ношусь за тобой как за дозой. Ломает, если не вижу. Жилы скручивает, оттого что не знаю как изгалиться, чтоб столкнуться с тобой, якобы случайно.

По телу прокатилась волна жара вперемешку с мурашками. Что он несёт? На кой чёрт говорит мне всё это? Что бы что? Эмоций моих хочет? Так их уже столько, что через край. Плещутся, заставляя захлёбываться.

Мучаюсь в этом адовом бреду, не зная, как переключиться. Где тот тумблер, которым можно отключить любые мысли о Грише? Где рубильник, дёрнув за который можно вернуться в привычную и устоявшуюся жизнь? Без него! А в своё привычное состояние! Где долбаный стоп-кран? Где?!

– Не изгаляйся, Гриш. Не нужно. Никому это не нужно. – предательская дрожь в голосе рвётся наружу.

– Простая ты такая. Не могу я вытравить тебя из своей башки! Как увидел на той конференции и всё, переклинило. И это ни хрена не прихоть и не азарт, о которых ты возможно думаешь. Думал, меня отпустило давно. Шесть лет прошло. Немало ведь, да? Приличный срок. А нет, всё так же полыхает, как и раньше.

– Пройдёт. – прошелестела, давясь воздухом.

Неужели его как и меня окунуло в прошлое? Ладно, допустим. Но я в отличие от него в браке. Счастлива ведь в нём. Тогда почему не получается унять всё, из-за чего тянет и давит в области сердца?

Я все дни, только и делаю, что анализирую своё состояние, чувства, эмоции. И мне не нравится результат этого анализа. Не нравится! Нереально это по прошествии стольких лет и той боли, что причинил в прошлом. Это противоестественно, так вспыхивать.

– Не пройдёт. Да и не хочу я, чтоб проходило. Кать, я ведь любил тебя до одури. Понятия не имел, что вообще так умею. И хер знает, но похоже не проходят такие чувства. Хоть через шесть лет, хоть через двадцать шесть. Даже когда кажется, что переболел давно. Можно обманывать кого угодно, но не себя.

– Замолчи!

Господи, пусть он перестанет. Пусть замолчит. Это какая-то изощрённая пытка. Хотелось закрыть уши руками, чтоб не слышать этого всего.

Я же сильная. Я же знаю чего хочу от жизни! Но почему сейчас чувствую себя размазнёй, готовой разреветься?

– Возможно, это прозвучит как абсурд и бред городского сумасшедшего, но у меня ничего не прошло. Я тебя люблю Катён. До сих пор. Понял это практически сразу. И я ни черта не могу сделать с этим чувством. – развёл руками, продолжая буравить меня взглядом.

Вздрогнула. Словами его по мне полоснуло. Сердце сжалось в маленький комочек и чуть было не разорвалось от напряжения. Мне больно это слышать. Больно и тяжело.

– Любишь? О какой любви ты говоришь? О той, когда трахал кого-то на стороне? Или о той, когда вылил на меня все эти помои, как ушат с ледяной водой? Где тогда была твоя любовь, а? Где?! Ты не умеешь любить, Гриша! Ты любишь только себя. – сопровождала каждое сказанное слово, тычком пальца в его грудь.

Сама не заметила, как сорвалась на крик. Меня душили отчаяние, боль и обида. Вцепились в шею когтистыми лапами и отбирали кислород.

– Тогда я видел выход в своём поступке. Я никогда тебе не изменял до этого. То был один раз. О котором, поверь, я до сих пор жалею. Это был поступок слабака.

– Какой к чёрту выход? – меня окунуло в прошлое с такой силой, что вот-вот захлебнусь.

– А нахрена тебе мужик рядом, которой не сможет подарить ребёнка? Ты хотела, я видел. И загибался от мысли, что не смогу тебя сделать по-настоящему счастливой.

Ещё немного и я в буквальном смысле начну задыхаться. Хотелось вцепиться ему в лицо и исполосовать всю кожу. В кровь.

– А ты меня спросил? Спросил, что нужно было мне? – глаза жгло от подступивших слёз. – И что поменялось сейчас? Для чего ты всё это вываливаешь на меня?

– Многое поменялось. Мои взгляды, отношение к диагнозу. А желание быть с тобой как раз таки неизменно. Как оказалось. – меня убивало спокойствие, с которым он всё это говорил. Мне душу наизнанку выворачивал, а сам как гранитный монолит. Словно непробиваемый.

– Моё отношение к тебе тоже не изменено. Я как ненавидела тебя шесть лет назад, так и сейчас ненавижу. Ты предатель! Эгоист! Ты думаешь только о себе. И тогда, и сейчас.

Меня сорвало. Предохранители слетели. Влепила ему пощёчину. Одну, вторую, третью. Хотелось разорвать его голыми руками. Выплеснуть на него всё то, что кипело внутри. А оно кипело, буквально бурлило.

Всю боль выпустить наружу, через которую он заставил пройти своим предательством. Слёзы сутки напролёт. Отчаяние, которое не давало нормально жить, дышать, спать.

Я тогда проживала каждый день на автопилоте, не различая вкуса еды и не обращая внимания ни на что вокруг. Я просто загибалась. Медленно, мучительно.

– Как ты смеешь говорить мне о любви?! Ты никто в моей жизни! Понял?! НИКТО!

Я рыдала, давясь слезами. Колотила его что есть силы. Как и тогда, шесть лет назад. И как тогда, он не торопился защищаться. Принимал каждый удар, каждую пощёчину. Чем злил ещё сильнее.

– Ты предатель, который растоптал меня. Я же так тебя любила, я тобой дышала. А ты у меня кислород тогда отнял. Ты у меня всё отнял!

Перестав его колотить, прикрыла лицо ладонями и сорвалась в истерику. Слёзы хлынули, как из прорвавшейся дамбы. Разве что не подвывала. Как же больно. Снова больно. И снова из-за него.

– Тихо, успокойся. – прижал к себе, впечатывая в грудь. Держал крепко, чтоб не вырвалась. А у меня и сил на это не осталось. – Прости меня. Прости. Я не знаю как всё исправить. Но очень этого хочу. Прости.

Укачивал меня в руках, как маленького ребёнка. Качал, сжимая руками. Говорил, говорил. Не прекращая.

Вцепившись в ткань его рубашки, продолжала плакать. За что мне всё это.

– Ненавижу тебя. – шептала всхлипывая.

– Неправда. – произнёс хрипло и чуть отстранился.

Смотрел мне в лицо не моргая. И я бы могла подумать, что его взгляд тоже сквозит болью. Но ведь это невозможно.

– Правда. Ненавижу. – невозможно описать всё то, что я чувствовала. Это такое острое и болезненное. Настолько вытрясающее душу из тела.

– Нет. – обхватив моё лицо ладонями, большими пальцами стёр дорожки из слёз. – Не ненавидишь.

А дальше просто поцеловал. Снова. Как тогда, в этой же машине. Смял мои губы своими. Прижался всем телом, вжимая меня в спинку кожаного сиденья.

Но этот поцелуй был другим. Не таким, как тогда. Сейчас всё было на разрыв. Словно тысячи игл впились в кожу губ. Меня парализовало. На доли секунды. А потом я начала пытаться его оттолкнуть.

– Не надо. Не гони. – хрипел прямо в мой рот.

– Не трогай. Не смей. – также на выдохе.

Мои слова для него как пустой звук. Потому что эффекта не возымели. Или же я была не слишком убедительной.

Снова касание губ и языка. Снова покалывания.

– Ненавижу. – захлёбываясь его тяжёлым дыханием.

– Прости меня. Прости. – прикусывая губу.

Я уже не понимала, что делаю. Толи отталкиваю от себя, то ли, наоборот, цепляюсь за него. Господи, что я делаю?

– Я замужем. – это должно было отрезвить нас двоих. Хотя бы меня.

– Похуй. – рыкнул, сжимая мою грудь сквозь ткань одежды.

– Тебе на всех и всё похуй. – запрокинула голову, пока он царапал зубами кожу на шее. А потом зализывал место укуса. Влажно, торопливо.

– На всех. Кроме тебя. – рывком опрокинул меня на спину, наваливаясь сверху.

Происходящее – полнейшее безумие. Неправильное. Противоестественное. То, чего не должно было случиться ни при каких обстоятельствах. Но почему-то это происходит.

А всё потому, что я не нахожу в себе сил это остановить. Сказать нет. Как ему противостоять? Как? Как себе противостоять?

Я уже сейчас отчётливо понимаю, что пожалею, как никогда сильно. Что испепелю себя своими ошибками. А это ошибка. Ошибка, которую я даже не пытаюсь исправить.

Гриша как безумный, сжимал, гладил, целовал, кусал. Руки хаотично блуждали по моему телу. Как и мои по его. Тонула в этом безумии. Захлёбывалась его запахом. Втягивала воздух глубокими и жадными глотками.

– Хочу тебя. – бормотал, выдёргивая блузку из пояса юбки и задирая шелковую ткань вверх.

Поочерёдно прикусил возбуждённые соски прямо через кружево лифчика. А после оттянул его вниз, оголяя грудь. По телу мурашки табуном. Грудь ныла. Каждое прикосновение отдавало судорогой.

Казалось, всё происходящее не со мной. С кем-то другим.

Что не я судорожными движениями пытаюсь сорвать с него рубашку. Не я царапаю ногтями его горячую кожу, стараясь причинить боль. Не я приподнимаю бёдра, помогая ему задрать юбку. И не я вскрикиваю, когда он рвёт на мне трусики.

Чувствовала, насколько он возбуждён. Как трётся о мою промежность вставшим членом, скрытым тканью одежды. Отчётливо ощущала всю длину, когда он врезался в меня, будто уже вошёл.

Меня трясло, когда тянулась к поясу его брюк. Пальцы дрожали, не слушались. Словно одеревенели. Но я продолжала цепляться ими за ремень.

Гриша помог. Отстранился. Опираясь коленом о сидение, нервными движениями выдернул ремень и расстегнул ширинку, приспуская брюки вместе с боксерами.

Как заворожённая следила за каждым его движением. Как выпустил тяжёлый налитый кровью член, наружу. Как провёл по нему рукой, размазывая каплю смазки. С трудом оторвав взгляд от возбуждённой плоти, посмотрела в напряжённое лицо.

Там бесы плясали. Голодный и жадный взгляд пробирал. С ног до головы пуская табун мурашек.

Подавшись вперёд, закинул одну мою ногу себе на плечо. Второй я сама упёрлась в спинку переднего кресла. Неудобно, но это, кажется, последнее, что сейчас беспокоило. Склонившись лицом к моему, направил себя и вошёл на выдохе. Заполнил меня до основания. Стон из груди вырвался непроизвольно. Громкий, надсадный.

Что я делаю? Что позволяю делать с собой? Как допустила и дошла до этого?

Безумие. Это какое-то животное безумие. Не поддающееся объяснению и здравому рассудку.

Чувство наполненности пьянило. Его ласки дурманили. Ощущения такие далёкие. Казалось бы, давно забытые. Но от чего-то до сих пор свежи в памяти.

– Моя. – прорычал с очередным толчком. Глубоким. Резким.

– Нет. Не твоя. – выстанывая и царапая его кожу, наверняка оставляя красные отметины. Несмотря на происходящее, хотела причинить ему боль. Физическую. Это какое-то наваждение и желание, не поддающееся контролю.

– Моя, блядь! – врезался в меня с новой силой, заставляя вскрикнуть. Был так глубоко во мне, что задыхалась от избытка ощущений.

То что происходило, сложно было назвать сексом. Мы трахались. Как одичалые животные сношались. Безрассудно. На грани удовольствия и боли.

Хватались друг за друга. Кусались, царапались. Бились зубами во время поцелуев, которые больше походили на звериный голод и попытку его утолить.

Стоны, рычание, хрипы. И уже не разобрать кому из нас двоих, что принадлежало.

По всему телу расползлось знакомое тепло. Внизу живота судорогой скрутило напряжение. А после, как натянутая пружина, выстрелило удовольствие, затопившее до краёв.

– Да, кончай. Хочу чувствовать тебя. – рыча и ускоряя движения.

– Глубже. Хочу глубже. – да! Боже, да! Входил в меня до упора размашистыми и резкими движениями.

Когда стон, словно спазм, стянул горло, Гриша навалился на меня всем телом.

Его движения стали рваными, сбивчивыми. Он вжимался в меня до упора, не сдерживая своего хриплого стона. Последний раз чуть подавшись назад, снова насадил на себя, держа за бёдра.

Оба дрожали. Нас трясло как в лихорадке. Било мелкой дрожью. Воздух в салоне пропитан похотью и сексом. Ноги затекли.

Спустя время, Гриша всё же вышел из меня. Но держать не перестал. По-прежнему придавливал собой к сидению. Так и лежали, пока он не отстранился, помогая мне подняться.

Смотрел на меня всё таким же безумным взглядом. Будто сам не верил в то, что только что произошло.

А вот до меня сейчас в полной мере стало доходить всё произошедшее. Пальцы дрожали, как и вся я сама в целом. Но уже отнюдь не от возбуждения. Отрезвление пришло слишком резко. Будто обухом по голове.

Меня накрывало паникой. Как волной захлёстывало. Словно пелена спала и осознала степень краха. Осознала весь ужас произошедшего.

Продолжая трястись, как лист на ветру, стала приводить себя в порядок. Взгляд не поднимала. Чувствовала, что вот-вот расплачусь. Дёргаными движениями поправляла одежду. Лифчик, блузку, юбку.

– Посмотри на меня. – попытался подцепить мой подбородок, но я увернулась. Шарахнулась как от прокажённого.

– Катя, Катён. Успокойся. Слышишь? Ты ни в чём не виновата. – чеканил каждое слово. Не грубо, но уверенно.

Он правильно счёл мои эмоции. Чувство вины прожигало. Минуту назад я и думать о нём не думала, а сейчас оно травило.

– Не нужно. Дай уйти. – единственные слова, которые произнесла, когда он попытался обнять. С трудом выдавила их из себя. Язык одеревенел.

Кажется, и Гриша не до конца пришёл с себя. Тоже выглядел как пыльным мешком прибитый. Возможно, он хотел того, что произошло. Но точно не ожидал, что это случится. Как и я.

Он не мешал мне. Наблюдал за всеми действиями, глубоко дыша. И только когда дрожащей рукой я открыла дверь и попыталась выйти, придержал.

– Катя, я тебя ему больше не отдам. Я тебя никому больше не отдам. – серьёзно и непоколебимо. С какой-то стальной решимостью в голосе.

Я только покачала головой. Но лица его уже не видела. Слёзы застилали обзор.

Вышла из машины и направилась к дому. Кажется, даже дверь машины за собой не прикрыла. Вышагивала, стуча каблуками по асфальту, чувствуя, как по внутренней стороне бёдер стекает сперма.

Не помню, как поднялась в квартиру. Как открыла дверь подъезда. Как поднялась на свой этаж. На автопилоте двигалась. Но оказавшись внутри квартиры, сползла по стене в коридоре, усевшись на полу.

– Господи, что я наделала? – нарушила гробовую тишину квартиры.