Не вооружена и не опасна

Сентябрь 2017

Виктор, разрывая оболочку мира и открывая вход в изнанку, резанул пространство перед нами. Быстро схватил меня за руку и, сильно дернув, затащил в открывшийся разрыв. Чернота накрыла сразу, а через секунду зрение уже прояснилось, и я, поправив лямки рюкзака, поспешила за шефом.

Темные, монохромные улицы городской изнанки пугали бесчисленными тенями, появляющимися то тут, то там. Побывав в этом месте с легкой руки Вика уже не раз, все никак не могла привыкнуть к этим теням — призракам настоящих людей из реального Мира. Бесконечный бег сильно утомлял, особенно если учесть, что поспевать мне, обычной девушке, за нагом, принявшим на изнанке свой истинный вид, было довольно сложно.

— Вик, Ви-и-ик, подожди, я больше не могу бежать, — вконец запыхавшись, прохрипела в спину уползающему нагу. Остановилась и, согнувшись пополам, попыталась отдышаться. Рюкзак съехал и больно ударил по голове, скинув на землю кепку. Мою любимую, подаренную Виком еще в день нашего знакомства в экспрессе Санкт-Петербург — Москва. — Ви-ик!..

— Лиза, бегом! — не оборачиваясь, крикнул шеф и поспешил дальше.

— Змей подколодный! — прошептала я, поднимая и снова натягивая кепку. Разогнулась и, держась за правый бок, который уже изрядно кололо, поспешила за ним. По имени шеф меня называл крайне редко, а значит, что сейчас надо стиснуть зубы и бежать за ним.

Змей, нетерпеливо елозя мощным хвостом по брусчатке, ждал меня на другом конце улицы, держа в руках свои джинсы, футболку и кроссовки.

Вид он имел сказочно-классический. Чуть ниже плеч волосы милого болотного оттенка! Такие же глаза с золотистым вертикальным зрачком, то есть змеем он был ночным. Пара ядовитых зубов, расположенных близко друг к другу, и совершенно невыносимый характер.

В реальном мире его можно было спокойно назвать красавчиком. Средний для мужчины рост, около ста восьмидесяти сантиметров, темные волнистые волосы, закрывающие уши, сине-серые глаза. Всегда легкая, едва заметная щетина. Стиль в одежде — как придется. Иногда Вик неделями мог ходить в джинсах и футболке. Затем вдруг переходил на классику, а потом снова менял имидж, комбинируя пиджак и джинсы.

Я опять-таки засмотрелась на то, как он ловко орудует рукой, сплетая поиск. И как в фантастическом кино, перед нами раскрылась карта города с линиями-улицами и несколькими цветными точками, движущимися к центру карты. Там, в середине, обозначилась зеленая и еще одна яркая белая, словно чужая даже в этой реальности.

— Черт, как они меня вычисляют?! Что за тварь натравила на нас высших?! — Мужчина зло и нетерпеливо оглянулся в том направлении, откуда мы прибежали.

Я снова согнулась и уперлась руками в колени. Почему-то отдыхать именно в такой позе было легче. Тут же получила тяжелым рюкзаком по голове.

— Сш-ш-ш, — прошипела, потирая ушибленное место. — Шеф, не хочешь помочь?

— Жажду, Вознесенская! Только сама знаешь, что вся вода постоянно должна быть с тобой. ВСЕГДА.

— Да, помню, помню, — недовольно пробурчала.

Без воды я в изнанке не продержусь и дня. Тут ее нет. Совсем. Нигде. С первого дня, как мы сюда попали, Вик заставил меня таскать с собой бутылку воды. Ведь никогда не знаешь, откуда затянет в изнанку...

— Шеф?

— М? — не отвлекаясь от своего занятия, промычал Вик.

— ШЕФ!

— Что, Вознесенская?! — Виктор недовольно оторвался от созерцания магической карты и посмотрел на меня. А я, словно рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот, тыча рукой на свою правую штанину, по которой в этот момент ползла какая-то жуткая изнаночная тварь, похожая на обычную сороконожку с хвостом скорпиона.

И все-таки я не успела достаточно быстро привлечь его внимание и тварюга таки ткнула меня своим хвостом. Наг проследил за ней, и пока я голосила: «А-а-а!», подхватил за тот самый хвост и закинул в рот. Вытаращив глаза, я смотрела, как мой кумир, самый потрясающий шеф, предел женских мечтаний, герой моих снов и так далее, и тому подобное, усердно работая челюстями и похрустывая хитином, жрет эту мерзость.

Я пыталась. Вот правда, очень старалась. Но не смогла. Жуткий звук «буэ» раздался из глубин моего горла. Нет, меня не вывернуло, но я была крайне близка к этому! Зажав рот руками, хлопала глазами на моего героя и мечтала об одном: не блевануть.

— Вознесенская, не смотри так, будто я у тебя деньги отнял и пропил... Эй, эй, Вознесенская, а ну стоять! Не сметь в обморок падать! Мне тогда придется свои вещи тут бросать. Мать твою! Елизавета...

Но дальше я уже не слышала, так как благополучно рухнула в темноту. И не знаю, то ли оттого, что он ЭТО съел, то ли яд уже начал действовать...

Очнулась потому, что меня трясли. Сильно, при этом хлопая по щекам тяжелой мужской ладонью.

— Вознесенская, приди в себя на минуту, а? Мне ключики нужны, срочно! Вознесенская! Мать твою! Ключи где?!

— К-какие?..

— Твои, от квартиры!

— В кармане... — еле сдержалась, чтобы не отрубиться сразу.

— Елизавета, девочка моя зеленая... В кармане чего? У меня тылы подмерзают, знаешь ли!

— Джинсов... — Все, больше говорить не могла, так как по горлу снова поднималась горечь, грозившая перейти в большое «буэ».

Виктор опустил меня на холодный бетонный пол. Потом начал шарить по одежде руками, оттягивая все карманы, что попадались ему на пути. Махонький ключик был обнаружен в самом маленьком, и мужчина, натужно сопя, старался протолкнуть туда свои пальцы, чтобы его выудить.

Благополучно завершив поиск, меня снова подняли и закинули на плечо. Живот больно передавило, рюкзак, застегнутый карабинами поперек груди, дернулся вперед и больно саданул по темечку. Охнув, открыла глаза, и все! Пропала! Перед моим носом маячило роскошное великолепие! Прекрасное! Удивительное! Неповторимое! Голая задница Виктора Гадича Полоза!

Да, неоригинально, зато как звучит! Вообще-то он Гадович, но его иначе как Гадичем и не зовут. Я самая лояльная, зову шефа Виком или Виктором Гадовичем.

Мышцы на филейной части Полоза перекатывались под кожей по ходу того, как он поднимался по лестнице. А я, не забывая постанывать от накатывающей дурноты, любовалась тем, что в обычной жизни мне видеть было не суждено.

Через минуту осознала, что ног вовсе не чувствую, через секунду-другую чувствительность потеряли руки, живот и грудь. Еще немного, и онемение поднялось к шее.

Я отвлеклась от разглядывания задницы начальства и заметила знакомые выбоины в бетонном полу. О! Мы на месте! А что мы тут делаем? Это же мой подъезд! Мой этаж!

Язык уже с трудом ворочался, словно я ходила к стоматологу на удаление всей челюсти и меня под завязку накачали «заморозкой».

— Э-э-э, шеф, — проблеяла я с его плеча, — а мы что, ко мне домой пришли?

— Да, Вознесенская...

— А почему... - не успела закончить, но меня перебили:

— Так ты помираешь...

— Фэфф?.. - я с ужасом поняла, что слюна начала вытекать изо рта... - А фы фего говый?.. - Еще секунда, и она капает на его оголенный филей. Вот что значит пускать слюни на задницу начальства! Мне сейчас даже стыдно не было.

— Вознесенская, не падай в моих глазах до уровня Гали. Хоть сдохни нормально, а?

Я услышала звук вставляемого в дверь ключа и щелчок замка. А после этого снова провалилась в черноту.

Очнулась в своей кровати. Попыталась открыть глаза - безрезультатно! Заворочалась, стараясь повернуться набок. Мне смертельно хотелось писать. Нет, не так. Мне ОЧЕНЬ надо было в туалет!

— Елизавета, хватит крутиться!

Замерла, услышав знакомый и такой любимый голос практически над самым ухом. Вот, вот оно, мое спасение!

— Молодец, а теперь спи... — недовольно буркнул мужчина.

— Я писать хочу... — еле выдохнула.

— Вознесенская, а потерпеть?

— Я не наг, не могу терпеть... Я писать хочу... — Нет, стыдно мне не было, хотелось писать, и на этом фоне отступили даже воспоминания о прекрасной заднице Вика и то, что он, похоже, лежит рядом.

— Блин, ну вот какого ж, а?! Только заснул...

— Виктор Гадович, вы ж не спите, вы наг. — Почему-то после мысли о нем в моей постели я резко перешла на официоз.