Глава 5

Это некая «детка», игрушка в руках Адриана Батлера.

 Черт возьми, мы фактически трахаемся в кабинете, который принадлежал Сергею Львовичу. До чего он меня довел? Как я могу это принять, когда начинаю об этом думать? Я готова умереть от стыда, от одной лишь мысли, что ближайшие полгода меня ждет расстрел, если я не буду угождать Батлеру во всех смыслах. Что за жизнь такая, как на аркане?

Но если отбросить доводы разума, остаются лишь обнаженные инстинкты, которые мы не стесняемся проявлять прямо здесь и сейчас. Мои нежные стоны, заглушены утробным рычанием Батлера. 

— Так ты вернешь мне мой проект, Адриан? — тяжело дыша, успеваю спросить я, не переставая вращать бедрами навстречу флогеру, которым он уже давно дразнит меня, отодвинув в сторону ткань трусиков. Я в свою очередь увлеклась его твердым членом, который изучила тыльной? стороной ладони вдоль и поперек, вплоть до каждой вены. 

— Понаблюдаю за твоим дальнейшим поведением, детка, — Батлер отбрасывает атрибут из секс-шопа в сторону. В его глазах мелькают одержимые молнии, и в следующее мгновение он уже обхватывает меня за талию и приподнимает. Толкает к своему рабочему столу, чтобы нагнуть над ним за секунду. Пристроиться сзади и, проведя каменным членом между моих ягодиц, наклониться к уху и прошипеть:

— Только не кричи сильно, малышка. Секретарша услышит. Если ты вернешься к проекту, все будут знать, как именно ты уговорила меня изменить решение и каким местом доказала свою профпригодность, — ухмыляется Адриан, заставляя меня онеметь от подобных слов и вновь воспылать к нему лютой ненавистью. Пусть говорит всякое дерьмо чаще. Это охренеть, как отрезвляет меня в подобные моменты страсти и спускает с небес на землю.

 Адриан замирает у входа, заставляя меня судорожно вдохнуть и закусить губу в ожидании…

Как вдруг происходит вполне ожидаемая в офисе вещь: ручка двери кабинета резко поворачивается с другой стороны, но, к счастью, она не открывается, потому что я все-таки додумалась закрыть её на замок.

  — Адриан? Ты там вздремнуть решил? У нас встреча через полчаса с немцами.  Чем ты там таким занят, что не отвечаешь на срочные звонки? — мужской посторонний голос заставляет меня вздрогнуть и порывисто дернуться в железной хватке Батлера. Черт, черт, черт. Позорище. 

— Гиббс… — разочарованно стонет Адриан, до боли сжимая мои бедра. Поаккуратней, мерзавец. Только попробуй оставить на них синяки. Снова. Мне подсобки хватило. — Как обычно на самом интересном.  Эми, мне нужно идти. Не знаю, как долго выдержу в таком состоянии, — признается раздраженным шепотом Батлер, обхватив мочку моего уха губами, но лишь на мгновение.

— Детали твоего возвращения на работу обсудим дома. Возможно, я пойду тебе навстречу. Если ты будешь продолжать в том же духе, — когда я разворачиваюсь к Батлеру, он уже ныряет обратно в свою рубашку.

— Адриан, время! Опаздывать нельзя, ты и сам понимаешь, — продолжает долбиться Гиббс.

— Я надеюсь, ты решила вопрос с Демидовым? — Адриан слегка обхватывает меня за шею, когда я пытаясь устоять на дрожащих ногах, завязываю обратно поясок своего тренча.

— Ещё нет, — нервно бросаю, отводя взор. 

— Почему? — лицо Батлера каменеет за секунду. Вот, о чем я говорила. Любое неповиновение, и он уже вновь смотрит на меня, как будто я пустое место. Лишь подпись на бумажке по оказанию услуг. 

— Я займусь этим вопросом сегодня же, — бурчу себе под нос. 

— Злая и неудовлетворенная детка, — самодовольная улыбка кривит его чувственные губы.

— Можно подумать, ты удовлетворен, — парирую я, возводя взгляд к потолку. 

— Нет. Но мне нравится, когда ты злишься, гордячка. Этим и зацепила. Никогда не забуду, как ты лягалась в подсобке, — признается Адриан и вдруг обрушивает на мои губы жесткий, собственнический поцелуй, забирающий весь запас кислорода из моих легких. 

— Уйдешь через лифт, Эмили, — Адриан кивает не в сторону двери, а в сторону личного лифта, на котором генеральный директор может подниматься и опускаться в свой кабинет прямо с парковки. Дает мне ключ от него, открывая тумбочку. Надо же, какой джентльмен. Я впечатлена. — А теперь беги, детка. До вечера.

— Адриан, — окликаю я, в тот момент, когда он замирает у входной двери, а я у распахнувшихся створок лифта. — Пожалуйста, отзови Самойлову от проекта. И очень тебя прошу…никого, кроме меня, — надеюсь, он понимает, что я имею в виду. Не трахай, мать твою, никого кроме меня во время действия контракта. Произнести это вслух чертовски трудно. Мне страшно даже подумать о том, что Адриан имеет на неделе нескольких женщин.

Во-первых, это нехило бьет по самооценке, как бы плевать мне на него ни было.

Во-вторых, это просто отвратительно. Знать, что тот, кто насильно пихает свой член в тебя, ещё и регулярно пихает его в другую. 

— Ревнуешь? — расплывается в лукавой улыбке Батлер.

— Ты мой на эти полгода. Прошу тебя, Адриан. Никаких других женщин. Прояви уважение. Это мое здоровье, в первую очередь. Ты можешь сколько угодно заявлять о том, что трахаешься с презервативами, но и они рвутся, и вообще…

— Признайся, что ты просто ревнуешь, детка, — самонадеянно настаивает Батлер. 

— Ну, тешь себя этой иллюзией. Но быть может, и немного ревную. Как знать, мистер Батлер, — бросаю я и исчезаю в лифте. Последнее, что я слышу:

— Сучка, — и двери личного лифта Батлера с характерным сигналом закрываются, и я стремительно спускаюсь вниз, рассматривая в зеркале свои розовые щеки, кипишь вместо укладки и лицо, искаженное мучительным неудовлетворением. Любой гинеколог скажет, что это чертовски вредно — возбудиться до предела и не получить разрядки. В голове не укладывается, как Адриан высидит свою встречу, но злорадно улыбаюсь, представляя его мучения.  

— Это просто секс. Только бизнес. Потерпи, Эмили, — как мантру повторяю я, глядя на свое отражение. Достаю телефон, нахожу в файлах сохраненное фото порно сцены Демидова с Алиной Самойловой и отправляю своему бывшем жениху без лишних слов и разглагольствований.

     Хорошо, что у меня нет глубоких чувств к Лешке, иначе измену я переживала бы очень болезненно. А так, она ударила лишь по моему самолюбию, и ни одну жизнь не отняла… Я никогда не питала иллюзий насчет Алексея Демидова. Бесило другое, что помимо вереницы одноразовых моделей он не побрезговал Самойловой, отлично зная о нашем с ней конфликте. Это подло, но не смертельно. В свете последних событий, предательство Демидова не самое ужасное, что могло произойти.

       По-настоящему разбило бы меня другое: если бы я однажды позволила себе влюбиться, и была бы так безжалостно предана. Вику я собирала по частям в этот трудный период и переживала её боль, почти как свою собственную.

      Поэтому я никогда не совершу подобную глупость.  

Вспомнив о Вике, не убираю телефон и набираю её номер, как только выхожу из лифта.

— Привет, моя милая, ну как вы там?

— Хорошо, Лия, просто прекрасно. Здесь настоящая сказка! Правда Марку пока не прогнозируют положительного результата, но хорошая динамика присутствует.  Врачи говорят, что у Марика запущенная форма, и, если бы мы вовремя не начали, могли бы опоздать…ты спасла ему жизнь, Ли. Мне никогда не расплатиться с тобой за все, что ты для нас сделала.

Да уж. Для начала мне бы с личным дьяволом расплатиться и вздохнуть свободно. 

Адриан

Никого, кроме меня.

Смело, нагло, необоснованно, но черт мне нравится, когда она включает собственницу. В этом есть что-то новое, неизведанное. От меня никогда не требовали верности, не бесились так откровенно, если я не являлся на назначенную встречу, не соизволив предупредить.  Не думал, что меня может задеть в приятном смысле женская ревность.

Ты только мой на эти полгода.

Самонадеянные и отчасти абсурдные заявления Гордеевой неоднократно всплывают в голове, пока я вполуха слушаю более расширенную презентацию Самойловой. Болезненная эрекция никак не сходит и только подпитывается моими извращенными мыслями в адрес Эмилии, принося ощутимый дискомфорт. Черт, каких-то пять минут, и мы могли бы оба кончить. Она была на взводе. Я тоже. Немного не уложились. Эмилия, как всегда слишком много болтала и торговалась, вместо того, чтобы доставить нам обоим удовольствие. Черт, а как она была горяча верхом на моем столе с моим членом в руках и в провокационном белье, которое хотелось содрать с ее сексуального тела, едва она распахнула свой тренч. Эта хитрая лиса точно знает, как завести мужчину и заставить его забыть о важных переговорах и то, что наговорила вчера, едва не спровоцировав на непредумышленное убийство.

Встреча с немцами проходит в конференц-зале за закрытыми дверями. Команда директоров, юристов и ассистентов с обоих сторон в полном составе. После моих замечаний и бурной ночной встряски

Алина не осмеливается использовать игривый тон и флирт с будущими инвесторами. Ее голос звучит сухо, монотонно и незаинтересованно. Взгляд Самойловой горел только вчера, когда немцы таращились на ее ложбинку в глубоком вырезе.  Сегодня, когда пришло время проявить свои деловые качества, девушка «сдулась» и от былого энтузиазма не осталось и следа.

К середине невпечатляющей речи Самойловой, Сергей Демидов начал проявлять признаки тревоги, а Пол Баррет и Клайд Гиббс откровенно заскучали. Вскоре и немецкие инвесторы начали терять интерес к рекламируемому проекту. Пришлось срочно перехватывать инициативу, пока второй этап переговоров не сорвался, и конец презентации я провожу сам, отправив пунцовую и сконфуженную Алину на скамью «запасных». Как итог — подписание долгосрочного договора.

После соблюдения бюрократических процедур удовлетворённая сделкой немецкая делегация удаляется, и в конференц-зале остается только узкий круг управляющего состава «Эталон групп», включая Олега Григорьева, на акции которого навел прицел Пол Баррет. Однако пока его манипуляции не принесли ожидаемого эффекта. Возможно, предположение Пола о внутреннем расколе в совете учредителей «Эталон групп» ошибочно, хотя во время общих совещаний я не мог не обратить внимание на напряженность между Григорьевым и Демидовым. Я бы не назвал это откровенной неприязнью, скорее подчеркнутой сдержанностью.  Они никогда не вступали в открытый диспут, поддерживая сугубо деловой стиль общения, в то время как с остальными членами правления Демидов демонстрировал дружественный тон. И на юбилее Сергея присутствовали все акционеры, за исключением одного — Олега Григорьева. Это несколько странно, учитывая, что Григорьев является держателем крупного пакета акций и в компании пользуется безусловным авторитетом.

Из материалов личного досье мне известно, что Демидов старше Григорьева на шесть лет, и в бизнес они пришли одновременно. То есть оба стояли у руля создания «Эталон Групп», остальные акционеры присоединились позднее. Однако главенствующая роль на протяжении тридцати лет существования компании принадлежала Сергею, и, вероятно, этот факт мог стать камнем преткновения или поводом для зависти и соперничества. Наблюдая за бизнесменами на официальных мероприятиях, я так и не смог сделать окончательный вывод и определить наличие или отсутствие конфликта. Личное мнение о Григорьеве тоже пока составить сложно.  Все наше взаимодействие происходит через третьих лиц. Внешне он производит впечатление респектабельного, собранного, уверенного в себе успешного человека. Но что скрывается за безупречным фасадом бизнесмена, я надеюсь, в ближайшее время мне поведает Пол Баррет.

  Как только дверь за инвесторами закрывается, вежливая улыбка мгновенно сползает с лица Сергея Демидова

— Алина Евгеньевна, вы уверены, что готовы и дальше заниматься проектом? Или ваше назначение было ошибочным? — не скрывая недовольства, первым делом он обращается напрямую к Самойловой. — Что за невнятное блеяние мы сейчас слышали? Вы удосужились изучить материалы переданного вам проекта?

Девушка заметно стушевалась под тяжелым взглядом Демидова.

— Сергей Львович, я признаю, что недостаточно подготовилась к презентации, но у меня было слишком мало времени.

— Это не оправдание! Если берете на себя ответственность, то должны быть готовы ответить на любой вопрос и в любое время суток, — бескомпромиссно отрезает Сергей. 

— Я понимаю. Подобного больше не повторится, — опустив глаза, проговаривает Алина.

— Очень на это надеюсь. Можете идти, Самойлова, — все с таким же раздражением отвечает Демидов, указав на дверь. Ссутулив плечи, и, запинаясь на каждом шагу, девушка быстро покидает кабинет.

— Адриан, я уважаю твое мнение относительно профессиональных качеств сотрудников, но прошу впредь обсуждать со мной решение кадровых вопросов, — Сергей переключается на меня. Я отвечаю ему внимательным взглядом, сохраняя деловую невозмутимость. — Сегодня у тебя получилось спасти переговоры, которые чуть было не сорвались из-за некомпетентности топ-менеджера, кого ты счел подходящей кандидатурой для управления «Мечтой».

— Данный инцидент станет для Самойловой хорошим уроком. Уверен, она больше не допустит подобной ошибки, — сдержанным тоном утверждаю я. — Каждый заслуживает право на второй шанс.

— Вот именно! — поддерживает Сергей. — Поэтому я настаиваю на возвращении в компанию Гордеевой. У меня состоялся с ней сегодня неофициальный разговор, и она заверила меня, что пересмотрела свою позицию и готова приступить к работе в любой момент. 

Неофициальный разговор, значит? Готова приступить к работе? Стиснув зубы, проглатываю вспыхнувшую ярость. За моей спиной начала действовать наглая сучка. Успела подсуетиться не только в моем кабинете. И несостоявшегося родственника навестила, перетянув на свою сторону. Я узнаю вечером, какими именно методами ей удалось выбить себе покровительство Сергея Демидова.

— Где гарантия, что позиция Гордеевой не изменится через неделю или месяц? — сухо спрашиваю я, наталкиваясь на категоричный взгляд Демидова. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять — Сергей имеет противоположную точку зрения. — Эмоциональные решения в бизнесе недопустимы, и могут привести к многомиллионным убыткам, — лаконично закачиваю свою мысль.  

— Адриан, я бы прислушался к мнению Сергея! — присоединяется к дискуссии Гиббс, впервые поддержав не мою сторону. А вот это нам стоит будет обсудить без свидетелей.  — Он лучше знает, кто из его сотрудников обладает большим потенциалом. «Мечта» слишком объемное направление для госпожи Самойловой и требует особого подхода. Она не готова. Это видно невооруженным взглядом. Логично передать управление тому, кто изначально разрабатывал проект и знаком со всеми нюансами, подводными камнями и достоинствами новой сети отелей.

— Я подумаю, но сначала переговорю с Гордеевой, — произношу стальным тоном.

— Насколько мне известно, разговор у вас уже состоялся, — с напором выдает Демидов.

— Мы не успели закончить, — невозмутимо отвечаю я, почувствовав на себе вопросительный взгляд Пола Баррета. То, «насколько мы не успели» не дает забыть свинцовое напряжение в брюках.

— Прошу не откладывать и решить вопрос с Гордеевой к завтрашнему дню, — ультимативно заявляет Демидов. 

Я с трудом сдерживаю ухмылку, подозревая, что наблюдательный Пол в два счета поймет, как именно я собираюсь решать вопросы с Эмилией. Сохранить лицо мне помогает растущее раздражение от того, что мои управленческие решения выносятся на обсуждения.

— Сергей Львович, я считаю, что категоричный подход в данном случае не уместен. — К моему удивлению вступает в обсуждение Григорьев. И это происходит впервые. — Адриан вправе самостоятельно решать в какой команде запускать проект. Гордеева внесла огромный вклад в создание «Мечты», но Батлер прав и эмоциональные всплески в деловой сфере недопустимы.

Демидов, похоже, удивлен не меньше меня. Напряженная линия челюсти и холодный блеск глаз выдают крайнюю степень недовольства.

— Эмилия никогда не проявляла эмоциональность в работе, Олег, — яростно возражает Сергей. — Ни одного срыва за пять лет. Ни одного больничного, ее даже в отпуск отправить пришлось в приказном порядке. Да она выносливее любого из вас, — несдержанно бросает Сергей. — Пока вы просиживаете задницы в своих креслах, она зарабатывает вам миллионы, и тебе тоже, Олег… Андреевич.