Нельзя (не) любить

Господи, какой же он красивый, и какой сейчас холодный. Ничего общего с мужчиной, который любил меня вчера. Вчера он был другим. Даже глаза. Вчера я в них купалась, сегодня они протыкают льдом насквозь.

— Мы можем… Поговорить?

— Я вроде сказал, чтобы ты мне не звонила.

— Так я вроде и не звонила, — пытаюсь улыбнуться, но он даже не шевелится. – Я приехала.

— И?

— Ник, — я подхожу ближе, смело касаюсь его руки. – Давай поговорим. Я все объясню и вообще… Хочу остаться с тобой наедине.

— Я опаздываю на самолет, Настя.

— Еще нет. Еще есть время. Прошу тебя, Ник. Я на все готова.

Ник наклоняет голову, касается взглядом моих губ, от чего в жар бросает, потом ниже, туда, где расстегнута пуговичка.

— Ну раз на все, то пойдем… Поговорим.

Волнение закручивает спиралью внутренности, но я все равно иду за Ником, куда бы он меня не вел. Но действительно удивляюсь, когда он заводит меня в обыкновенный туалет отеля.

— Здесь?

— А тебя что – то не устраивает? – щелкает он замком и расстегивает пиджак. Сует руки в карманы и прислоняется к стене, продолжая на меня смотреть. Так же холодно смотреть, на грани презрения.

— Нет, нет. Можно и здесь. Ник я… — а что говорить то. Как объяснить свое поведение. – Я люблю тебя. Я очень, очень тебя люблю. И вчера. Я… Я испугалась. Такая ситуация, согласись было неудобно…

Я натужно смеюсь, но уголки его губ даже не приподнимаются.

— Не молчи, прошу. Ты же меня знаешь, знаешь, что я все сделаю, только чтобы ты меня простил. Ты должен понять, что меня не каждый день застают со спущенными штанами, но я поняла свою ошибку. Ник, ну не молчи!

— Ты пришла что – то доказывать?

— Да, да, конечно, — подхожу ближе, почти вплотную, втягиваю манящий аромат его мужественной силы, его энергии, его ауры.

— Так начинай.

Он вдруг берет меня за волосы, сжимает челюсти и щелкает пряжкой ремня. Тянет ниже, вынуждая опуститься на колени. И я понимаю, я все понимаю. Я должна любым способом убедить его в своей любви, даже если придется сделать это столь унизительно. То, о чем я только гадала. Но разве я имею права отказать, разве я имею права не сделать любимому приятно.