Глава 14

— Чего он так разозлился то? — шепнул Юро, проводив удаляющегося Диаваля растерянным взглядом.

— Не шути с некромагами, особенно такими прожженными и потомственными, как Некроманцеры. Они не понимают обычного юмора, только замогильный, черный. Никто из них не будет бегать за девушками, и никогда ни одна барышня не окрутит таких, как они. Взгляни хотя бы на самого Диаваля, за те несколько месяцев, что он здесь, хоть одной девушке удалось очаровать его? Нет. Он только и делает, что учится, ни на кого не отвлекаясь.

— Но как так можно жить, а как же мужские гормоны и все дела? Из меня, к примеру, так и хочет выскочить волк, наброситься на самочку посимпатичнее и…

— Лучше помолчи и не говори о своих желаниях при Некроманцере, а то он подумает, что ты такой же глупый, как некоторые.

— Странный он парень. Как в лучшие годы нашей жизни, в пору молодости, можно думать только об учебе?

— И об этом спрашивает племянник «альфы»? Будь я на месте тренера Вариуса, всыпал бы тебе плетьми, — Крабат не ожидал от себя подобного, но слова друга ему не понравились. Возможно, Диаваль действительно перегибал палку, тщательно оттачивая некромантское мастерство, но… быть разгульным он бы другу не пожелал. — Диаваль выбрал, что для него важнее, и я уважаю его выбор.

Они подошли к поляне с лавками.

— Почему пятикурсники раздеты по пояс? — удивился Юро, меняя неприятную тему разговора. — И что здесь делают близнецы Некроманцер?

— Аластор пригласил инквизиторов для оценки дипломных работ. Повезет, если к нашему выпуску из Виверны и к нам таких пришлют, — ответил Крабат.

— В этом году пятикурсникам несдобровать. Зная подход инквизиторов, я им не завидую. Ты посмотри! Они заставляют их ползать по холодной земле.

— Тело необходимо закалять, неизвестно, где ты окажешься по работе. Может сутками придется сидеть в засаде в ледяном склепе или сыром подземелье, — пояснила я, вернувшись к парням и вспоминая собственную практику с отцом и братьями.

Перед нами предстал тренер Вариус.

— Пришли первыми, отлично! Значит, пойдете к пятикурсникам в качестве груш для битья, — он оскалился в улыбке.

— Для битья?

— Ты не ослышался, Юро, идите и ждите, когда вам прилетит парочка проклятий. Практика будет незабываемой.

Под руководством близнецов подготовка будущих бойцов и некромантов шла полным ходом.

— Встали! Легли! Перекатились, защитный круг, скорее! Мертвые не буду ждать, а лич не пригласит на чашку чая, — командовал Малефикарум, наблюдая, как старшекурсники выполняли команды, ползая по земле. У кого-то уже были стерты ладони в кровь: они выдирали мешающую траву и ковыряли кинжалами замерзшую землю, чертя защитный круг или схемы.

— Тяжело в учении — еще тяжелее в бою, — прикрикнул Маллеус.

Сейчас легкомысленный брат был похож на демона в черном развевающемся плаще. Глаза — два кусочка льда, холодные и непроницаемые. Он видел перед собой нити человеческих жизней, вены с текущей кровью, которая капала с кончиков их пальцев на землю. — Небрежно! Вы должны действовать аккуратно, ваша кровь бесценна и может послужить против вас. Не умеете чертить защиту без ран, так надевайте перчатки, хоть сраститесь с ними, но все должно быть чисто. Как тарелка в ресторане!

— О чем это он? — едва слышно спросил Юро.

— Обязательный элемент формы инквизитора — это защитный плащ-щит и перчатки, не пропускающие сквозь себя кровь. Практически во всех ритуалах изгнания тьмы, нечисти и прочего зла некромант вынужден резать себя, дабы использовать свою кровь. Нельзя, чтобы ее капли остались в неположенном месте, или не дай всевышний враг заполучит ее, чтобы сделать из тебя марионетку. Конечно, капли крови недостаточно, но все равно, — тихо ответил Крабат, а я кивнула, соглашаясь.

Мне импонировало стремление Крабата к знаниям, к будущей работе он относился серьезно.

— Почему ты выбрал боевой факультет, а не некромагию? — спросила я, глядя в его черные глаза.

— Потому что сомневался, но возможно, что в конце этого курса передумаю и переведусь. У меня идет обучение по двум специальностям.

— Поэтому тебя нет на многих занятиях, ты занят, — поняла я.

— Верно. Другие учатся по той же схеме. Чаще всего, когда поступают на некромагию, позже уходят в целительство или наоборот. Но ты-то никуда не уйдешь?

Я покачала головой:

— Нет. У нас семья потомственных некромагов. Я хочу стать таким же инквизитором, как мой отец и братья. Тот, который гоняет студентов по полю — это Маллеус, а второй — Малефикарум.

— Они оба насквозь пропитаны тьмой — это видно невооруженным глазом, как им не страшно…

Я непонимающе посмотрела на парня:

— Крабат, ведь ты тоже с тьмой на коротком поводке. Не зря решился пройти испытание «Одержимости» раньше однокурсников. Некромаг, идущий по жизни рука об руку с тьмой, всегда сильнее тех, кто боится и отторгает ее. Это как с одиночеством, ты либо принимаешь, либо живешь и мучаешься. Все просто.

— Я поражаюсь твоему хладнокровию. Неужели, впервые столкнувшись с тьмой, ты не испугался? Ощутил, как она захватывает твое тело, растекается льдом по венам, и вот ты смотришь на мир не своими глазами, а такими черными, — Крабат провел пальцами по виску. — Она может поработить тебя, и ты потеряешь себя как личность, останется одно желание — убивать.

— Рано или поздно это случается со всеми, кто не может совладать с тьмой, кто ослаб, но продолжает служить. Чаще всего, таких отправляют в отставку или, если хватает ума, они уходят сами. Другие просто устают от трудной жизни. Это вечный поход, где тебе приходится мотаться по королевству, спать где попало, голодать, пока ты занят работой. Юро в этом деле будет попроще, он оборотень, и стая никогда его не бросит, он не умрет от истощения. Некромагам тяжелее, мы всегда одни, и чем раньше каждый это осознает, тем проще ему будет жить, — от моих слов повеяло холодом, и дело было совсем не в погоде.

Я не думала об отношениях, чувствах, а просто шла к цели: штудировала неизвестную литературу, посещала лекции, где черпала исключительно важную для работы инквизитора информацию, и вместе со всеми отрабатывала практику. Преподаватели видели, что я на несколько шагов опережаю однокурсников. Никто из студентов не мог похвастаться богатым опытом выживания, полученным от отца-некроманта.

«Отец считал, что даже если ему суждено перевоплотиться в лича, есть шанс побороться».

К нам подошел Маллеус:

— Вот и первые жертвы, приветствую. Вы двое встаете в пару с теми бугаями, а ты… — он кивнул мне. — С этим темноволосым. Хочу проверить, сможет ли толковый вампир, герцог Илириан, сражаться против моего младшего брата. Не жалей его, — последнее он шепнул на ухо.

Я встала перед высоким брюнетом с серыми глазами. Под его бледной кожей проступали голубые вены, а ноздри прямого носа раздувались — он чувствовал мой запах и, как любой хищник, запоминал его.

Следы земли на острых скулах ничуть не портили его внешнего облика. Под длинными ногтями запеклась кровь, он орудовал ими вместо кинжала.

— Встали в боевую стойку! — приказал Малефикарум. — Крабат, Диаваль — вы нападаете, как это сделал бы лич, а ты, Юро, как одержимый оборотень. Но попрошу, без смертей, ваши хладные останки никто хоронить не станет. Начали!

Я призвала к себе тьму, и она заклубилась на ладонях, преобразовавшись в два черных шара. «Выложиться на полную. Я не могла полностью стать личем, для этого необходимо умереть и воскреснуть. Эти существа черпают первородную тьму, и она не идет ни в какое сравнение с той, которую используют живые некромаги. Чтобы убить одного лича, нужно несколько очень сильных инквизиторов».

Я взмахнула руками, отвлекая внимание противника на один из шаров; плечи вампира напряглись — он был готов отразить атаку в любую секунду, но вместо прямого нападения я развернулась и ударила вторым шаром в грудь. Он отлетел, умело сгруппировавшись, и встал на ноги.

Вампир зашептал молитву изгнания, тьма скукожилась в моих руках, неприятно покалывая кожу. Герцог резко бросился на меня.

Я опустилась на колени и, начертив на земле руны подчинения, выпустила из пальцев нити. Они оплели вампира, и я дернула его на себя. Илириан широко раскрыл глаза, полагая, что смерть неминуема.

Полоснула кинжалом – из неглубокого пореза на мужском горле потекла кровь. По обагренной стали к моей ладони потянулась алая нить. Затуманивая вампирский разум, я подчинила его себе. Если бы вместо меня сражался настоящий лич, он безвозвратно поработил бы герцога. Его глаза остекленели, сознание было зажато в тиски. Он мог слышать, видеть и ощущать все происходящее, но сделался безвольным рабом.

Я недовольно покачала головой. Вампир стоял передо мной, как вкопанный, я вытащила из кармана платок и вытерла его запачканное лицо, заклинанием очистила ногти от грязи.

Маллеус подошел к нам и с усмешкой оглядел вампира-марионетку:

— Ты ничего не хочешь с ним сделать? Брат, такой шанс, а ты помог ему привести одежду в порядок.

— Он и так наказан.

Крабат и Юро тоже закончили со своими «жертвами». Малефикарум прошел мимо каждого, оценивая нанесенный урон и проверяя использование чар:

— Крабат, могло быть и лучше. Ты ведь учишься сразу по двум специальностям. Юро — неплохо, но в следующий раз осторожнее с кровожадностью. Диаваль — чудесно. Герцог хорош. Больше практики с личами, и из него выйдет толк.

— Где ты найдешь столько личей? — Маллеус рассмеялся.

— Рано или поздно они нас найдут. Не всегда мы можем отследить их появление из первородной тьмы. Каждый день порталы в преисподнюю со слабым защитным полем открываются в разных местах, а уж с помощью глупцов, пытающихся призвать демонов, и того чаще.

— Вы трое можете отдыхать, пока мы ждем ваших однокурсников. А вон и они, Вариус расслабился. Помнится, раньше, он не давал нам проходу, все норовил наказать, заставляя до потери сознания тренироваться в боях, — Маллеус сложил руки на груди и подавил зевок. — Ох, что-то я хочу спать. Диаваль, верни этого упыря на место. Его семейство не простит, если узнает, что герцог Илириан пал под воздействием чар младшего Некроманцера. Тебе ведь не нужен этот кровопийца в качестве слуги?

— В нашей семье уже есть один шибко умный упырь, ты каждый день видишь его в зеркале, а я вынужден мириться с тем, что он мой брат и напарник, — Малефикарум устало коснулся виска, и они ушли к Вариусу.

С минуту я наблюдала, как Матиас и Джиневра становятся в пару с незнакомыми старшекурсниками, и если парень был хмурым, то ведьмочка улыбалась и включила обаяние на максимум. Впрочем, как и другие девушки.

Распутав скрывшуюся в затянувшейся ране вампира нить, я вытащила кинжал и стерла подчиняющие руны под стоящим на коленях Илирианом. Заглянув в глаза, прикоснулась пальцами к его лицу и зашептала обратную молитву по освобождению:

— Ты не подвластен тьме, вернись к свету, — завершив обряд, я отошла от него.

Пятикурсник встряхнул головой и поднял на меня осмысленный взгляд:

— Как ты это сделал? Подчинение и освобождение подобного уровня проходят на четвертом курсе.

Я ничего не ответила и, развернувшись, пошла в сторону однокурсников, но вампир нагнал меня, болезненно сжав плечо острыми ногтями.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной, человек, — процедил он.

Мои глаза заволокло тьмой, и вампир отшатнулся:

— А то что?

— Прошу прощения, Диаваль Некроманцер, я... позволил себе лишнего, — вампир потупил взгляд и убрал руку.

— Невнимательный в бою, к тому же глухой. Вам нужно прикладывать больше усилий, герцог, иначе другой на моем месте не будет так милостив и убьет вас.

Меня немного потряхивало. Очень давно я полностью не сливалась с тьмой, отец запрещал делать это, сказав, что для моего возраста подобное небезопасно, и я могу уйти за грань.

Впервые я слилась с тьмой в пятнадцать лет. Всей семьей мы были на кладбище, убирались, и тут в одном из склепов открылась черная воронка с клубящейся внутри первородной тьмой. Она скользила по земле, опутывая мраморные плиты, и к нам вышел лич.

Если бы не мгновенная реакция Варлока, то на кладбище прибавилось бы могил. Тогда он заставил Малифицию скрыться в родовом склепе под защиту предков, а сам с близнецами принялся за выдворение незваного гостя, вызвав подкрепление.

Но помощь не приходила, а им не хватало сил и, наплевав на приказ отца, я отдалась во власть тьме. Призвав ее и действуя по наитию, я не просто помогла отцу с братьями, а спасла их. Помощь пришла, когда все было кончено. Близнецам засчитали это за пройденную практику, и дипломную работу они сдали на «отлично».

Меня же почти месяц отпаивали эликсирами, борясь за жизнь на грани тьмы и света.

В тот день в волосах отца прибавилось седых прядей, они с братьями выглядели как настоящие обтянутые кожей скелеты.

Малефикарум не отходил от моей постели ни днем, ни ночью, меняясь с матерью.

Тогда я впервые встретилась с демоном Астаротом. Отец призвал его, чтобы узнать, как мне помочь. Тогда на моем пальце и появилось кольцо с аргиллитом, с тех пор я его не снимаю. Не знаю, заключил ли отец с демоном сделку, об этом мне не сообщалось, но я поняла, какое будущее мне уготовано — я могла стать личем, но благодаря помощи демона — не стала.

«Второго шанса не будет, если я умру или меня убьют, уже не спастись. Мой разум поглотит тьма, и я стану той, которая убьет своих близких. Я живу с этим знанием, стараюсь затолкать его подальше, не думать об этом, жить и учиться столько, сколько смогу».

С тех пор мне запрещалось полностью погружаться во тьму, оставалось скользить внутри нее.