ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Тут словно лучики сквозь тучи из параллельного коридора второго этажа выпорхнули три веселые подруги: Софиель и ее две соседки: очень хмурая Тернипель, и серая мышка Иринель. Все три блондинки, но с разными характерами, что абсолютно не мешает им прекрасно уживаться и даже дружить. Я познакомилась с ними, когда относила Софи обещанные конфеты.

— Айон, ты на живопись? — Софиель прискакала ко мне радостным кузнечиком. — Мы вчера подумали и решили присоединиться к тебе! Ты рада?

— Очень! — рассмеялась я. — Еще как!

— С тебя конфеты! — радостно завопила Софиелька, словно поймала меня на этом. — Мне понравились те, с орешками!

— А мне другие, с лимоном, — холодно произнесла Тернипель.

— А мне с изюмом… — смущенно пробормотала Иринель, сложив брови домиком. Ей явно не нравились столь откровенное попрошайничество Софиельки, но конфет хотелось еще больше.

— Я попрошу помощницу купить… — пообещала я, присоединяясь к радостным прыжкам подруг по коридору, которые таким интересным образом передвигались на занятия к кабинету живописи.

— О, у тебя есть помощница?! — Радостно всплеснула руками Софиель. — Не знала! Давай ее попросим еще что-нибудь купить! А то до выходных далеко.

— Ты забыла? Мы еще на прошлой неделе потратили все золото, что прислали нам из дома родители, — раздраженно напомнила Тернипель.

Но это не смутило Софиельку:

— Ну и ладно, потом попросим ее сходить, когда они опять золото пришлют! — радостно решила она.

— А чего бы ты хотела? — спросила я, полностью освоив новый способ передвижения и ведения беседы — в прыжке.

— Хитренькая! Я тебе скажу, и ты на свои купишь. Так не пойдет! Это нечестно.

— Ага, а просить у нее конфеты за свой совет, просто кристальная честность! — отвернувшись, язвительно пробурчала Тернипель.

— Конфеты… это святое! Не тронь, святыню, Терновая ты колючка! — возмущенно остановившись посредине коридора, отозвалась Софиель.

Тернипель только покачала головой и махнула рукой в ее сторону. Вот так мило переговариваясь, мы доскакали до кабинета живописи.

— Что вы тут проходили? — поинтересовалась Софиель, едва мы расселись за столы.

— Шарики, яблоки, шишки и прочие округлости и овальности… — Я достала свой альбом из сундучка и с гордостью показала шишку, на которую было потрачено два дня. — Вот смотри.

— И что сказал учитель? — подняв брови, поинтересовалась она, переведя вопросительный взгляд на меня.

— Нарисовано удовлетворительно, — грустно вздохнула я, вынимая из сундучка, рассыпавшиеся по коробочке от пробежки по коридору угли для рисования. — А я даже понятия не имею, что упустила из вида.

— Вот смотри… — Софиель с радостью кинулась мне на помощь. — Сюда свет не падает вообще, значит должно быть сильно затемнено…

Она углем прибавила черноты низу моей шишки, заодно прорисовав темный контур.

— Если он посмотрит, то скажет, что получилось хорошо, а чтобы вышло отлично, надо посмотреть, как на твою шишку падают отраженные от поверхности лучи света. — Софи стерла тряпочкой полоску чуть выше затемнения, и шишка сразу обрела объем. — Поняла?

Я кивнула. Шишка вышла как настоящая.

— Красота! — Я искренне восхитилась результатом.

— С тебя… — многозначительно начала Софиель…

— …конфеты, я помню!

Наш смех прервался, когда в аудиторию вошел Заманель.

«Очаровашка Заманель» про себя насмешливо прибавила я, когда ученицы все как одна умильно вздохнули, и даже Софиель заинтересованно взглянула в его сторону.

— Итак, девочки, начнем. Сегодня мы рисуем… цветы. Вот этот очаровательный букет полевых цветов, который мне только что подарили… — нежно вздохнул он, вставляя нерукотворную красоту в вазу. — Рисуем, не просто передавая форму, но делаем каждый цветок живым. В общем, используем все полученные навыки!

Девочки радостно кивнули и приступили к работе.

Я испуганно огляделась. А что делать тем, кто не имеет навыков и даже не представляет, с чего начинать? Но все уже, опустив головки к мольбертам, послушно рисовали эту красоту.

Софиель грубо толкнула меня в бок и прошептала:

— Смотри, как это делаю я… — Она измерила на расстоянии сначала вазу, затем букет, затем нанесла эти черточки на бумагу. — Это размеры…

Придав границы будущему рисунку, она принялась прорисовывать контуры...

Я долго и внимательно следила за ее работой, поэтому вздрогнула от звука звонка к обеду.

— Девушки, вы свободны, встретимся после обеда. Всем приятного аппетита. А вам, Айонель, придется остаться.

Ученицы разбежались, Софиель показала глазами: «Мы тебя ждем за дверью», и вышла следом за подругами. Я обернулась к Заманелю:

— Слушаю вас, учитель…

Он нежно улыбнулся:

— Я вижу, вы не очень ладите с живописью. Если хотите, мы встретимся здесь сегодня вечером и обсудим ваши дальнейшие занятия. Как вам такая идея?

— Ой. Спасибо большое! — Я была в восторге от предложения. Наверно зря я считала Заманеля слишком «сладким», и не доверяла ему. Никаких оснований для этого у меня не было, а он оказался таким внимательным. Лучась от радости, я пообещала:

— Обязательно приду. Спасибо за предложение!

Я вылетела из аудитории в коридор, где меня мгновенно окружили любопытная Софи с такими же взбудораженными подружками:

— Ну… чего он хотел, а?

Я хихикнула:

— Ну… Заманель сказал, что мои познания в живописи настолько плохи, что мне нужны дополнительные занятия. Все подробности обсудим сегодня вечером. Видимо, у меня такой голодный вид, что учитель решил не ставить преграду между мной и обедом.

— Надеюсь, у вас будут дополнительные занятия только с ним. И больше никого из отстающих не будет? — лукаво поинтересовалась Софиелька, сознательно пропустив мимо ушей мою шутку.

— Пока ничего конкретно не знаю. Как выясню, скажу! — весело отозвалась я. — Пошли есть. Я с утра на одном чае!