Глава 3. Марк

Я оторвался от Миры, включив воду, которой и смывал с неё пену. Я касался как можно откровеннее, и только сейчас понял, что её неторопливость и осторожность на самом деле – смущение. Даже щёки слегка краснеют, просто это не слишком заметно.

Внизу всё ещё продолжала греметь музыка, но я понадеялся на Лизино благоразумие, которое обосновано тем, что я ей разрешал с домом делать что угодно в пределах разумного с одним условием: никто из её гостей не должен просочиться на второй этаж.

И сейчас, выходя из ванной голым с голой же Мирой на руках, я цепко оглядывал коридор, направляясь в свою комнату. Всё-таки, ванная комната – не то место, где такая девочка, как Мира, должна стать девушкой.

По дороге нам никто так и не встретился, я даже не прислушивался: люди ходят обычно, как кони, их за километр слышно. Так что, незамеченными мы оказались в спальне.

Мира даже не стала рассматривать комнату, она во все глаза смотрела на меня. Её взгляд то и дело соскальзывал с лица ниже, но тут же возвращается. В глаза она мне, впрочем, не смотрит. В основном, только на губы.

Я аккуратно опустил её на кровать, немыслимым движением перед этим откинув покрывало. Волосы Миры раскинулись по подушке, превращая её при этом в подобие ангела. Ангела, которого я сейчас сделаю порочным.

Она прикрывала глаза, когда я гладил её бёдра. Щурилась от удовольствия. Вместо стонов она выдавала хриплые вздохи, от которых у меня планка падала, но я держался. Исследовал ладонями всё её тело, ласкал медленно, тягуче. Если бы кто-то когда-то сказал мне, что на всё это у меня хватит выдержки, я бы послал его подальше. Но сейчас я даже получаю удовольствие от этой сладкой пытки.

Я проник в Миру одним пальцем и отчётливо заметил, как она напряглась. Хотелось усмехнуться, но я лишь потянулся к ней и поцеловал, чтобы отвлечь. Она была достаточно влажной, чтобы проникнуть в неё по-настоящему прямо сейчас, но она должна кончить. Ей в любом случае будет больно, но пусть сначала будет всё-таки хорошо.

Целую её глубоко, одновременно с этим нахожу её клитор и она вздрагивает, выгибаясь. Мягко его массирую, из-за этого Мира отрывается от моих губ и тихо стонет, кусая губы так сильно, что даже начинает пахнуть кровью, совсем чуть-чуть. Я не сдерживаюсь, облизываю её губу, от чего она вцепляется в простынь и выкручивает её в ладонях, почти задыхаясь. К одному пальцу я добавляю второй, он проникает с трудом, но Мира только сильнее жмурится, не подавая признаков сильной боли. Ласкаю клитор и одновременно двигаю пальцами, чтобы подготовить.

Её оргазм почему-то наступает слишком неожиданно. Она сжимает собой мои пальцы, моё терпение машет рукой на прощание. Я, даже не задумываясь, нависаю над ней, чтобы в следующий момент, прижав её руки к подушке над головой, войти одним быстрым движением.

Ловлю её болезненный вскрик губами, всё-таки не спеша двигаться. В ней кошмарно узко, у меня плывёт перед глазами от кайфа, но я всё-таки не спешу начинать двигаться, давая ей привыкнуть.

Своей щекой чувствую, как по её щеке стекает слеза, но не двигаюсь. Дыхание у нас обоих сбито, но вздохи Миры похожи на отголоски рыданий. Но всё-таки она, вроде бы, успокаивается, и я выхожу из неё, чтобы тут же войти.

Мне многого стоит, чтобы не сорваться на дикий ритм сразу же, но Мира, кажется, не умирает от боли, а я слишком возбуждён, чтобы продолжать в прежнем темпе. Я закидывая её ноги себе на пояс и начинаю мягко, но быстро проникать в неё. Целую её шею, пальцем легко дотрагиваюсь до клитора, она вновь начинает глотать стоны. Не знаю, сколько в них боли, а сколько наслаждения, но спина её выгибается, а стенки влагалища сжимают мой член ритмично, будто она всё ещё чувствует отголоски оргазма.

С каждым толчком я всё резче врываюсь в неё, но пытаюсь компенсировать это стимуляцией. Мира закусывает губу, зажмуривается и дрожит, а я продолжаю её трахать. Разглядываю её лицо, ничего в целом не подмечая, просто… любуясь?

Мира опускает руку на мою ладонь, которая находится у неё между ног и молча на неё надавливает, требуя, видимо, более настойчивых движений. И я делаю так, как она хочет, благодаря чему уже через несколько мгновений Мира коротко вскрикивает и обмякает подо мной, тяжело дыша. Её молниеносный оргазм, несмотря на свою поверхностность, заставляет её сжать меня в себе, отчего я не сдерживаюсь и изливаюсь прямо в неё.

Мелькает мысль о защите, но я тут же от неё отмахиваюсь: я – чист, она – тоже, мне точно никакие анализы не нужны, а забеременеть она не сможет точно, потому как даже у волчиц не получилось этого сделать. Человек точно не сможет стать матерью моего ребёнка.

Утром я слышу, как она поднимается с кровати и по-своему бесшумно выходит из комнаты. Мешать Мире я не собираюсь точно, мне просто не хочется этого делать. Мы с ней вообще только имена друг друга знаем, даже хорошо, что она избавила нас обоих от необходимости пересекаться вновь.

Но отрицать очевидное я не буду: ночью у меня был самый странный секс в моей жизни. И мне понравилось, несмотря на то, что никакой дикой страстья тогда и не пахло.