Моменты осени

Стас шел домой к Диме. В свой официальный дом он теперь заходил настолько часто, насколько позволяла совесть. Бросать отца одного в той обстановке, которую создавала мать, ему было сложно. Но и от тихих вечеров в объятиях Димы отказаться не мог.

На улице стояла поздняя осень, вторая осень после того, как они избавились от школы. С момента выпуска жизнь неумолимо изменилась, да и Дима стал другим. Более спокойным, открытым и доступным, но это было только сначала. Потом навалилась учёба, решение Димы искать работу, которое он принял во втором семестре, отказавшись от помощи матери. Стас не понимал, зачем. Но давить не стал.

У Стаса было больше времени, чем у Димы, потому что он учился на заочном и работал на полставки у отца. Папа его не перегружал, а вот Пеший словно в могилу хотел себя загнать.

Днем пары, после - на подработку, еще и новая секция. Стас уже ненавидел бокс, потому что он забирал у него столько общего времени с Димой. Вдвоем они могли остаться только после десяти вечера, и Пеший был как тряпичная кукла, откинувшись на постели и кутаясь в близлежащий плед.

А ему хотелось не просто спать рядом, а и видеть чаще его улыбающееся лицо. Слушать о том, что нового ему рассказали на парах, и с кем он там, мать его, дружит? К одногруппникам Стас особенно ревновал, потому что они могли видеть Диму по шесть часов в сутки, а он урывками - и то раз в два дня. В секции своих отношений они старались не афишировать, он сам был не против этого, но теперь и такая мелочь бесила.

Стас уже привык открывать квартиру своим ключом и ждать, пока Дима прибежит после работы принять душ и собрать шмотки на тренировку. Но сегодня он хотел поговорить, серьезно поговорить. Нужно было что-то решить, потому что еще немного, и он ощутил бы себя вконец заброшенным.

Стас вошел и разулся. Ничего вроде бы не изменилось, но чутье подсказывало в квартире кто-то есть, возле вешалки стояли аккуратные туфельки на низком каблуке, и это ему очень не понравилось. У Димы не было привычки водить кого-то домой.

Сложив сумку в углу, прошел в комнату.

- Дима? – спросила тётя Рита. И Стас удивился. Маму Димы он не видел уже больше года. Какое-то время она активно принимала участие в жизни сына, а потом резко пропала. Хотя Дима говорил, что у них всё в порядке, и они встречаются. – Стас, – сухо сказала она.

Он тут же отметил высокую причёску и просторное платье. Тётя Рита была беременна. Округлый животик прорисовывался под плотной шерстяной тканью. Хотелось выругаться: и Дима не сказал?

- Добрый вечер, - неохотно произнёс Стас.

- Ты живёшь тут? – спросила она, и Стас растерялся. Они с Димой уже давно не обсуждали сказки, которые он рассказывал своим родителям. У Стаса все знали о том, что они встречаются, поэтому отвечать пришлось осторожно.

- Бываю, хотел навестить Диму.

Её лицо выражало брезгливость и недовольство.

- Я знаю, что ты спишь с моим сыном, Стас, - быстро оборвала она. – Что ты спал с ним с самого начала…

В её голосе не звучало особого тепла, поэтому Стас не слишком был расположен обсуждать их личную жизнь.

- И кто же вам сказал? – он старался говорить спокойно, в конце концов, она в положении. Воспитание не позволяло ему хамить беременной женщине.

- Дима сказал.

Стас не удивился, стало тут же понятно, почему она так надолго пропала. Тётя Рита положила руку на живот и подошла к нему ближе. Она ходила осторожно, возможно даже излишне демонстративно, для ее срока.

- И тебе не стыдно стоять тут, передо мной? - Злые глаза женщины метали молнии, губы она презрительно поджала.

- Стыдно за что?

- Ты загубил его жизнь. Извратил! Ты оторвал его от семьи! У него будет брат, но ему всё равно…

- Да, я вообще впервые слышу о том, что он не общается с вами. Дима говорил, у вас всё отлично.

- Я тебе не верю. Я и ему не верю. Он не может быть счастлив так, перебиваясь подачками Валеры, хоть я и запретила давать деньги ему и своими шабашками то на стройке, то на погрузке…

«А мне говорил, что объявления раздает», - отметил Стас. Раздражение скапливалось, как снежный ком. Как всегда эта его манера переваривать свои проблемы самому.

- Так вы не даете денег на квартиру? – Она отрицательно кивнула, ужасно захотелось хорошенько заехать Диме в морду. Отказаться от денег на продукты - это одно, но тянуть на себе еще и коммунальные - слишком дорого.

- Я поговорю с ним.

- Мне не нужно, чтобы ты его уговаривал осознать, кто ему по-настоящему близок. Я хочу своего сына назад! Таким, какой он был!

Стас даже не знал, рассмеяться или пожалеть её. Наивно думать, что она найдёт того Диму, которым он был два с половиной года назад. Да он сам не понимал, был ли тот нелюдимый и высокомерный парень настоящим Димой?

Для него существовал лишь тот Дима, что любил подтрунивать над его любовью к французскому кондиционеру для волос, который в дождливые дни не любил сидеть дома и водил его в парк, вспоминая их первый мокрый поцелуй. Дима, который никогда сам не принимал душ, только с ним, или мок в ванной, если Стас отказывался. Он очень изменился за это время, но не потому, что он его переделывал, просто сам этого хотел. Только вот открывшиеся секреты совсем Стаса не радовали.

- Я бы с радостью забрала квартиру, - продолжила она, - я бы забрала его у тебя. Но Диме уже почти двадцать, он доказал, что может сам выжить и выбирать, с кем ему «спать», - возможно, она хотела сказать что-то более грубое, более плотоядное, но не стала. - И он теперь не приходит к нам, избегает меня…

- А чего вы хотели?

- Я беременна, у него будет брат. Я хочу чтобы Дима снова… - она не договорила. - Он снова...

- Любил вас?

Стас вспомнил прощание в этой самой квартире недавно, всего год назад. Тогда Дима еще любил её. Даже несмотря на то, что её роман разочаровал его. Если бы только мама его поддержала, так, как он её. Дима никогда не задавал ей вопрос, как давно это началось между ней и Валерой? Вопрос, который несомненно не раз приходил ему в голову. А вот Стас однажды с дуру у него спросил. Больнее любимому человеку он сделать не смог бы, даже если бы постарался, и больше эту тему не поднимал.

И вот, теперь у них новая проблема. Чертов упрямый Пеший! Более твердолобого осла, чем он, не придумаешь.

- Ты должен его отпустить, - тихо сказала тётя Рита.

Стас вскинул взгляд и тихо засмеялся.

- Да черта с два я буду вас слушать! Вы меня тут пристыдить пытаетесь, но дело в том, что мне за себя никогда не было стыдно. А то, что я не знал о ваших разногласиях, это наши с Димой внутрисемейные проблемы. Семейные, слышите? Потому что я буду тут жить с ним, понятно? Как его любовник или сожитель. Давно нужно было.

Это не обрадовало её. Скорее безмерно удивило. Стас думал, она вспылит, но нет. Им обоим уже почти двадцать, а они мечутся, как маленькие, тем более что квартира есть. Можно будет спокойно помогать Диме, не боясь вспышек гордости с его стороны.

- Это грязно, это не семья! – прошипела она.

- А что не грязно, спать с лучшим другом мужа? О да, это совсем не грязно.

Её губы кривились, словно она хотела в него плюнуть. Но тётя Рита еще совершенно его не знала. Дома у них случались скандалы и похуже, но не ей их судить.

Всего две минуты ей понадобились, чтобы уйти. А ему еще час, чтобы успокоиться, до того, как вернётся Дима.