Глава 4

Ранним утром Дилану разбудил назойливый звонок в дверь. Очень назойливый! Так и трезвонил без умолку вот уже как несколько минут подряд! «Майкл Норват заявился. Кто же еще? В такую рань, да и с нахрапом! Только он, больше никто! Не ждала его утром. Не успею соорудить на себе идеальную красоту… А так мечталось сразить его наповал!»

Выглянув в окно и убедившись, что ее суждения не ошибочны, Ди поспешно натянула на себя узкую юбку чуть ниже колена и блузу, которые отложила на стуле еще с вечера. Потом резво помчалась в ванную комнату, одновременно застегивая на груди пуговицы, чистя зубы и придумывая уместный макияж, дабы удовлетворить изыскательный вкус супруга.

Наконец, когда в доме воцарилась привычная для слуха тишина, Дилана смогла перевести дух. Замедлив спешку, она накрасила ресницы, освежила губы тонирующим блеском и завязала волосы в хвост. «Строго и с вкусом!» Окончив приготовления, еще раз поглядела на свое отражение и спустилась в гостиную.

Майкл Норват сидел в кресле и о чем-то шептался с сыном, расположившимся напротив него. Заприметив Дилану еще на лестнице, Норват открыл рот, в изумлении поглощал ее облик, которого не видел слишком давно. По мере ее приближения, Майкл изменил свое восхищенное выражение лица на раздраженное безразличие, которое ему давалось с громадным трудом.

Дилана подошла к дивану, и, опустив глаза, с заметным чувством неловкости приземлилась рядом с сыном.

— Вот так встреча, жена! — с видом отважной невозмутимости не выдержал и первым заговорил Норват. Само собой, прирожденный активист до мозга костей. — Не день, а праздник! Каждый год отмечать теперь буду! Еще и поговорить с тобой удастся! Даже не верится! По какому поводу пригласила?

— Дилашка женится. — виновато сообщила Дилана, сканируя взглядом носы его туфель. — И мы, как семья жениха, должны обсудить некоторые вопросы касательно важного события...

— С чего ты взяла, что ему нужно жениться?

— Я сам заявил так, пап! — заступился сын за Дилану. Настрой отца вовсе не располагал к общению по душам между его родителями. — Мама хотела, как лучше.

— Вот как! — Майкл наклонился вперед, уперся локтями в колени и скрестил пальцы. — Решился, значит! Молодец, сын! Я поддерживаю тебя!

— Ты даже не знаешь невесту! — осмелилась вымолвить Дилана и подняла глаза на Майкла.

Тот перевел внимание на супругу. Проницательный взгляд Норвата тут же пригвоздил Дилану к месту. «Майкл снова другой. Три года сильно изменили его. Только не могу понять, что в нем не так. Вероятно, лицо стало грубее. Или может, мне просто так кажется? Одно могу сказать однозначно — от него мурашки по коже! Чувствую себя непослушной дочерью, которая мандражирует от страха перед серьезным разговором со строгим отцом.»

— Сначала посмотри на невесту, а потом поддерживай!

— Тебе нужно мое одобрение, супруга? — Норват ехидно оскалил зубы и окинул Дилану взглядом голодного хищника.

Ди стало не по себе, глаза в смятении забегали по сторонам. Не найдя иного пути к сопротивлению, она решила «бодаться» с Норватом его же жесткой методикой. Сарказм супруга разом вывел из себя, но Ди сдержалась, чтобы не начать гневить Майкла в присутствии сына.

— Я имею в виду, что ты отец, — объясняла она, похоже, самой себе. — и имеешь право знать, на ком женится твой сын!

— Хоть на это у меня есть права! — рявкнул Майкл и обиженно отвернулся в сторону.

— Не ссорьтесь, пожалуйста! — Дилаша взял мать за руку. — Я не могу видеть вас такими. Хочу, чтобы вы были счастливы!

— Она не хочет этого! — возразил Майкл, жестом указав на Дилану.

— Нет! Это ты не хочешь! — разозлённая Ди скрестила руки на груди и надменно посмотрела на супруга.

— Я?! — Майкл выпучил на нее глаза. — Я, как раз-таки, хочу! А вот ты, женушка моя, все телишься! Что тебя не устраивает? Скажи мне, наконец!

— Дай мне развод!

— Не дождешься. — злорадно прошипел он. — Что угодно, кроме этого.

— Ах так! Вот видишь, Дилаш? — Ди всплеснула руками и жалобно поглядела на сына, отыскав в нем защитника. — Кто кому еще не дает жизни!

— Пожалуй, потороплю Наталью, пока вы не начали драться друг с другом. — Дилан встал и быстро направился в соседнюю комнату.

— Дилана, — начал Майкл уже другим, более спокойным тоном, когда сын вышел. — зачем тебе развод? На кой черт тебе сдалась эта бумажка?

Дилана скривила губы в полной задумчивости. Некоторое время она молчала, а потом выдала.

— Она многое изменит. К примеру, я не буду принадлежать тебе.

— Ты предоставлена самой себе. — досадно заметил Майкл. Это обстоятельство совсем не радовало Норвата, хоть он с большим трудом, но все-таки свыкся с данным новшеством. — Я не вхож в твою жизнь и никоим образом не отравляю твое счастливое существование.

— Как же! — Дилана щелкала пальцами, перебирая в голове возможные способы посильнее «уколоть» его в ответ. — Может, твоей новой пассии не нравится, что ты женат?

— Новая пассия не смотрит в мой паспорт. У нее есть куда более интересные занятия. — не мешкая, ответил Майкл, уставившись на Дилану и ожидая ее трепетной реакции на проверку его былой сущности.

Ди ощутила мощный приток крови к голове, и, заставив себя дышать ровно, продолжала, но уже на более высокой интонации.

— Зато мой любимый человек против того, что я прихожусь кому-то женой! — выдавила она, презрительно хмыкнув.

— Твой любимый человек? Ух, как заговорила! Нет у тебя никого. Не проведешь, можешь и не пытаться! — Майкл с невозмутимым сарказмом в голосе откинулся в кресле, продолжая изучать облик жены тяжелым немигающим взглядом. Будто намеревался задавить её гонор в эту самую секунду. Возьмет и поработит разум кисы снова и навеки вечные! Заставит подчиниться его воле, и все тут, и никаких отпираний не потерпит.

Холодок пробежал по телу Диланы, заставив ее поежиться и машинально свести ноги в коленях. Взгляд Норвата ощущался невыносимо колко, болезненно, пугающе. Для Ди, отвыкшей от пылкой грубой страсти, что Майкл старательно преподносил ранее, тот твердый напористый взгляд пьянящих синих глаз, который сводил с ума и приказывал всегда оставлять неповиновение у порога, чувствовался как лед, касающийся горячей кожи. Майкл всегда добивался, чего хотел. Не только от Диланы. От каждого, к кому применял отточенную с молодых лет тактику «принудительного бурения». И этот способ достижения желаемого «глаза в глаза — ни шагу в сторону» был его излюбленным маневром. Издалека, без применения насилия, без громких слов, просто вытаращится, и все. Только и успевай, что благоговеть перед ним целиком и полностью, да раскрывать все тайны!

Дилана глубоко вздохнула и опустила взгляд, только сейчас сообразив, что ее пальцы нервно теребят шов юбки.

— Линда не говорила, когда намерена приехать?

— Об этом ничего не знаю. — знал Норват все. Только говорить о том не станет. Ждет от Диланы совсем иного. Намеренно склоняет жену к более интересному разговору, от которого та с успехом уворачивалась вот уже четвертый год.

— А Питер? — Ди искала способ уйти от беседы о новой любви Майкла, о которой тот вскользь заявил, чтобы не раздосадовать себя еще больше в не без того тяжелый день.

— Все в делах. — на выдохе бросил Норват и ослабил натиск, опустив на мгновение взгляд. — Мари ведь сломала ногу, ты знаешь? Повредила ее в горах, когда каталась на лыжах.

— Что?! — У Диланы все сжалось внутри от той шокирующей новости. — Почему Мари ничего мне не сказала? Я ведь ее сестра!

— Наверное, не хотела волновать. Мари в курсе, что у тебя сейчас трудные времена...

— Ошибаешься! — прошипела Дилана, активно пытаясь вырваться из тех Норватовских «визуальных цепей», что неторопливо и с издевкой опутывали ее вольный разум и тело. — Последние три года я живу счастливей, чем когда-либо! И если ты думаешь, что я без тебя ничто...

— Да-да-да, кисунь! Не продолжай ту старинную песню, — протяжно иронизировал Майкл, кивая головой. — ты имеешь престижную работу, купила хату, чтобы от меня не зависеть... Я все это знаю. И о том, что ты устала, я тоже слышал вот уже тысячи раз. Может, чего нового поведаешь?

— Хм... — Дилана задумалась. «И впрямь, чего такого он не знает?!» — Наверное, не смогу тебя обрадовать или удивить...

— Можешь! — перебил он, прикрыв глаза, но, спустя мгновение, вновь включил «режим притяжения с тотальным подчинением в одном флаконе». — Отставь сварливость. Будь со мной! Я ведь вижу, ты не забыла о нас. — Майкл, выпрямившись, вожделенно закусил губу и тихим хриплым голосом произнес. — Я не забыл тебя, Дилана. Все время думаю о тебе.

Признание его сладким бальзамом потекло по телу Ди, проникнув в душу и осело там, быстро отыскав свободное место. Взволнованное сердце выпрашивало разрешения на взаимный комплимент. Дилана, как могла сдерживала те эмоции нежности, готовые в любой момент показаться на гладком каменном лице.

Она перевела дыхание, плотно сжав губы в полном замешательстве.

— Расскажи о себе, Майкл, может...

— Что рассказывать? У меня все по-старому, кисунь! Все, как и было при тебе. Вернешься, и не заметишь, что уходила.

— Ты переехал. Рыбок не завел? — сверкнув взглядом, поинтересовалась Дилана.

— Мне отцовских хватило!

Майкл сменил положение и запрокинул голову, разглядывая потолок и чем-то мечтая. «Ох, Дилана... Как бы мне хотелось взять тебя, посадить в мешок и отвезти к себе. Там бы бросил в подвал и держал бы в качестве пленницы, пока не решишься ответить мне взаимностью. Хотя нет, согласие на пытки ты уже дала. Вот бы наказать тебя по всей строгости... Одно только обстоятельство останавливает — сын моего поступка точно не одобрит!»

Не ведется Дилана на его провокации, как бы Норват не старался. Пока что медведь неумолимо проигрывает в битве с кисой, не затащить ту в свою берлогу. Но когда это Норват унывал? Не было такого и не будет! Хочешь — достигнешь!

— Одна из рыбешек даже умудрилась и забеременела.

— Правда? — Ди увлеченно подхватила ту малоинтересную для нее тему. Главное — отвлечь Норвата от наглых посягательств на ее личное пространство. — И какая же часть наследства досталась икряной рыбке?

— Я похож на идиота, по-твоему? Уплыла та рыбка ни с чем! Я бы не поступил так, если б мой отец не был, — Майкл цокнув языком, некоторое время молчал. — как бы сказать так, чтобы было удобоваримым...

— Импотентом? — прямолинейность Диланы несколько смутила его.

— Если бы! — воскликнул тот. — Он пережил тяжелую операцию. Обширную инфекцию обнаружили слишком поздно, когда нельзя было уже ничего спасти...

— Не продолжай! — перебила его Дилана. — Я не хочу об этом знать! Меня не интересует, что было у твоего отца, а чего не было!

— У него ничего не было. — поглощая удивление с лица супруги, Норват усмехнулся от той реакции. — Да, ему было очень тяжело любить женщин лишь глазами.

— Ты его понимаешь, как никто! — съязвила Дилана, окинув Норвата ревнивым прищуренным взглядом.

— Успела записать меня в отряд бездействующих самцов? Ну, шалунья, и не надейся. Я и помру со стоячим перцем! — разъяренное ревностью настроение Диланы только подстегивало Майкла на неизбежную игривость. — А что случилось с твоей киской за годы без меня?

— С моей… гм… киской??? — Ди в стыдливой растерянности развела руками, — Да много чего! — затем набрала полный рот воздуха, с чувством собираясь перечислять все, что с ней приключилось. Но тут же осознала, что и похвастать нечем. Сгорбилась, уныло вздохнув. — Всего и не перечислить...

— Так и думал! — Норват опустил голову, широко улыбнувшись. Ну конечно, как же его Дилана без него-то? Никак! Точно же жалеет, что ушла! — Милли получила первое место на конкурсе талантов в Париже! — продолжал он, желая показать, что за время отрешения от «его мира» Дилана многое потеряла. — Она так мечтала об этом, и ты ей очень помогла! Если бы не твое упорное рвение научить Милли говорить на правильном французском и попадать в нужные ноты, из нее бы толк не вышел. Поверь мне, я знаю! У Норватов не в одном поколении были проблемы с музыкой.

— И это я слышу от того, кто мечтал стать рок-звездой? — шутливо подхватила она.

— Нужно жить тем, что реально, а не тем, чего хотелось бы. А вот Милли обошла нас всех. Оказалось, в ней все-таки есть талант! Смею надеяться, он мог быть и у меня. Хотя нет, — Майкл скривился в насмешке. — это ведь ты у нас певица!

— Я так счастлива за нее! — лепетала Дилана, радуясь тому, что Майкл все же переключился на дружеский лад. И она без склок опять говорит со своим мужем!

— Ты отдалилась от всех нас, кисунь. — тихо и ласково продолжал Майкл. — От нашей жизни. Никто не хочет тебя тревожить. Каждый понимает, тебе нужно было время для твоих «умных дум».

— Она скоро вернется?

— Милли останется в Париже. Надолго или нет? Пока рано об этом говорить. Но, как рассказывает сама дочь, перед ней замаячил шанс попасть на большую сцену, и она обязана им воспользоваться. Не простит себе и мне, если его пропустит.

— Дай-то Бог, чтобы все получилось! — Ди вытянула шею и наклонила корпус вперед, чтобы стать немного ближе к Норвату, с улыбкой поглощая его удивительный рассказ. — А как у Драганы дела?

— Нашей девочке повезло больше всех! Уехала из пригорода, продала дом и в миг разыскала богатого и безумно влюбленного в нее бизнесмена. Живёт сейчас в городе, мается от бездельного времяпрепровождения.

— А Линда? Не оставила тех странных клубных посиделок?

— Ты же знаешь нашу передовую активистку Линду! Она возглавляет какой-то сомнительный кружок металлистов в штатах. Лидер в своей рок-секте. Живет этим. Не знаю даже, что я упустил в ее воспитании...

— Они с Максом так и не хотят детей?

— У Линды свои цели и способы доказывания правоты. Самореализация на первом месте. До сих пор не понимаю, чего она «самореализовывает» тем способом! Насколько я знаю, у них с Максом странная платоническая любовь. Не живут вместе, но и не спешат разводиться. Линда давно еще заявила отказ по поводу карапузов, этот вопрос для неё несколько болезненный. Она наотрез не хочет малышей, ни к чему ей обременяться! Возможно, дочери хватило хлебнуть того времени, когда все заботы о Милли легли на её плечи... Не знаю, мне трудно ответить на этот вопрос.

— Может, так и лучше, когда без детей...

— Тебе было бы лучше без Дилаши? — Майкл придвинулся к краю, наблюдая за ее беспечной улыбкой.

— Нет, конечно, нет! — тут же возразила Ди. — Просто, многие люди не хотят этого.

— Ну да, чего фигуру портить! — язвительно бросил Майкл, которого данная отговорка его жены на просьбы завести еще одного ребенка, а лучше несколько, всегда неприятно удивляла.

— Да, Майкл! Я говорила так, потому что мне было сложно восстановиться после операции!

— Тот год был сложным для всех нас. И потом...

Майкл опустил глаза, так и не договорив начатое. В очередной раз прокручивал в памяти моменты печального прошлого, от чего вот-вот и сам тронется умом. «Не год то был, а кромешный ад. А все началось с проклятого дня, который так и будет стоять перед глазами, пока бьется мое сердце. Дилана чуть не умерла от потери крови в тот день. До сих пор виню себя, что не успел предотвратить того кошмара. Я бы и сам умер, лишь бы не видеть ужасающей картины — моя беременная жена сидит на стуле. Обмотана бечевкой. Без сознания. Еле дышит. В животе торчит нож. Кровь по джинсам... Вытащили врачи с того света мою любовь, хорошо постарались. Пока Дилану оперировали, я вспомнил всех святых и падших. Умолял каждого помочь. Кто-то из них услышал мои молитвы. Дилана и сынок остались живы. А потом нас ждали долгие месяцы реабилитации. В итоге, сын здоров, Дилана тоже. А я все жду удачи, чтобы поквитаться с той гадиной, что могла лишить их жизни. Вспорю Елене пузо, да так, чтобы та все видела. А потом, как распутаю кишки, завяжу узлом на ее шее!»

— А сейчас ты восстановилась, кисунь?

— Скорее всего. — на автомате ответила Дилана, как тут огонек проворного противостояния пошлым намекам Норвата снова начал жечь ее изнутри. — А какая тебе разница? Ты, что же, снова хочешь детей?

— Давно хочу! — с улыбкой подмигнул он. — Конечно, в нашем возрасте рискованно. Но оно того стоит! Некоторые становятся отцами и в шестьдесят пять, а то и старше. Ничего тем проказникам не мешает! Если что, — Норват соорудил наигранно-застенчивый вид и продолжал тише. — готов хоть сейчас. Пойдем делать деточку, кисунь?

— Майкл, тебе никогда не стать дедом, судя по всему! — цыкнула Ди, а затем не выдержала и рассмеялась.

Норват и впрямь может влиять на ее настроение. Теперь они хотя бы говорят друг с другом. Непринужденно шутят, как и раньше. Дилана только сейчас понимала, насколько ей не хватало Майкла все три года. Дело даже не в излишней его любвеобильности. Она вновь слышит любимый тембр, видит любимые глаза. Освежает в памяти все его привычки. Да, Норват изменился, похоже, не в лучшую сторону. Но ведь он всегда был, по своей сути, отрицательным. И Ди полюбила в нем, в первую очередь, именно злодейство!

Их безмятежная болтовня, к пребольшому сожалению, продолжалась недолго. Наталия и Дилан вошли в гостиную. Майкл бросил взгляд на невесту сына и нахмурился. Та тоже не скрывала своего отношения к отцу жениха. Любезно кивнув, Наталия присела на диван и послала Норвату широкую улыбку.

— Доброе утро, господин Норват! — ласково воспроизвела она.

— Привет, Натали. — отзывчиво бросил Майкл, нервно перебирая пальцами. — Как отец? Ему удалось выпутаться из той темной истории про грязные деньги?

— Вы и представить себе не можете, насколько легло ему это удалось! — отвечала Наталия с ноткой укора.

По виду Майкла, чересчур напряженному, Дилана поняла: они уже имели место познакомиться ранее. О чем она и предположить не могла, иначе никогда бы не пригласила Майкла на знакомство со своей будущей невесткой! Чтобы немного сгладить напряжение между присутствующими, Дилана завела разговор о главном.

— Наталия, скажи, как тебе мой сын? У вас все серьезно? — она намеренно подводила к разговору о женитьбе. — Ты знаешь, зачем мы позвали тебя сегодня?

— Дилан мне уже сообщил. — Наталия кивнула, недоверчиво покосившись на Норвата. — Если вы хотите обсудить с вашим супругом, подхожу я вашему сыну или нет...

— Нет-нет! — принялась успокаивать ее Дилана. — Мы хотели бы поговорить о другом! Конечно, я была в шоке от заявления Дилаши, что он намерен создать семью в таком молодом возрасте. Но, с другой стороны, он взрослый парень и сам знает, что ему нужно. Ты ведь нам всем очень нравишься, Наталия! Правда ведь, дорогой? — Ди намеренно повысила голос, давая Норвату понять, что ему ничего не остается более, кроме как согласиться с ее мнением. Не дождавшись хоть какого-то ответа или кивка, она невозмутимо продолжала. — Раз уж всем известно, зачем мы тут собрались, может, перейдем к деталям? Почему бы нам не переговорить о самом важном дне для влюбленных?

Норват громко, слишком громко прокашлялся и вопросительно посмотрел на сына.

Дилаша продолжал сидеть, сложив руки на коленях и опустив голову, угнетенный активным поведением его матери. Сын будто не смел ни в чем возразить слепо увлеченной Ди. А Майкл не мог пойти против воли сына, поэтому тоже хранил молчание. Хоть и злился за это в душе сам на себя!

Наталия, чьи глаза засверкали в предвкушении заветного разговора, обняла Дилашу за плечи, ласково улыбнувшись. Тот виновато выдавил в ответ косую ухмылку и пожал плечами.

— Что ж, — подхватила Дилана. — раз все согласны, то...

— Пойдем-ка, выйдем, дорогая! — перебил ее Майкл и поднялся с кресла.