Глава 2

Не знаю, как перевернуть эту страницу

И возродить жизнь, когда она кончится.

Может ли мы побыть влюбленными под солнцем?

Я буду жить вечно, без сомнений,

Я вполне жива, чтобы чувствовать тебя.

Почему я прячу чувства,

Или они неминуемо умирают сами...

Liv Kristine, «Love Decay».

— Все-таки, как хорошо, что мы нашли этот дом! — Дилана бережно поглаживала толстые листья зеленых растений, с любовью расставленных по подоконникам. — Здесь так спокойно и тихо. Вид из окна сказочный, ни шума тебе, ни машин, ни галдежа. Тишина и умиротворение кругом, да и только! Правда, Дилаш?

— Вдали от города, мам, чего ты еще ожидала? — Дилан раскинулся на диване и увлеченно просматривал почту на ноутбуке. — То ли еще будет весной! Здесь столько тополей, сколько нет по всему городу! С твоей аллергией на пух только в тополиной роще жить. Когда ты смотрела этот дом, разве не заметила, что он находится в самом эпицентре пуховой атаки?

— Зато кругом лишь чистый воздух! — Дилана выпятила губу, выказывая обиду. — Кроме того, у меня куда сильнее аллергия на старый дом и его обитателей, чем на тополя!

— Планируешь продавать тот дом? — не отрываясь от своего занятия, поинтересовался Дилан.

— Он принадлежит твоему отцу, и я ничего не вправе с ним делать. — Ди опустила руку, вполоборота посмотрев на сына тоскливым взглядом, а затем вздохнула. — Он сам, наверняка, уже решил судьбу того дома. «Как и нашу с ним судьбу. Ничего уже не изменить.»

— И все же, — сын отставил ноутбук и подошел к матери. — почему вы с отцом разошлись?

— Это долгая история, сынок. — Ди ободряюще погладила его по плечу и отвернулась, чтобы спрятать грусть в глазах. — Мы с твоим отцом оба решили, что так для всех будет лучше.

— Тогда, почему не разведетесь? Зачем обременять друг друга ненужными заботами и портить друг другу настроение?

— Он не дает развода, ты же знаешь.

— Значит, папа все также любит тебя, как и прежде. Не хочет отпускать, но не знает, как найти к тебе подход. — для Дилаши тема его родителей всегда была на первом месте. А теперь, когда они и вовсе стали жить каждый по своим углам, насколько возможно пытался исправить ситуацию, периодами надавливая то на один родительский «рычаг», то на другой. — Вы давно переступили рубеж молодости, какой смысл оставлять друг друга сейчас?

— Майкл никого не любит, кроме себя и виски. — презрительно фыркнула Ди и глубоко вздохнула. — Ну и вас всех, безусловно. А по поводу возраста, я решила, что вдали от твоего отца проживу дольше. А он...

— А он? Ему нужна твоя помощь и поддержка! Всему виной ревность? — допытывался Дилаша.

— Милый, — Дилана придумывала на ходу, как бы отвязаться от докучливой беседы об отношениях с Майклом и причинах их разрыва, опутанных для сына, как и для остальных родственников, тайной, которую строго прятала в душе под грифом «совершенно секретно». — ты лучше расскажи, как обстоят дела с Наталией? Все ли хорошо у вас?

— С Наталией? Да, — Дилан напряженно вздохнул, понимая, что разговора по душам не будет, а затем с нелицеприятием добавил. — очень милая девушка...

— Но? — Дилану воочию не устраивал маневр сына уйти от ответа. И потому решила давить тяжелым взглядом, зная, что сын не сможет противостоять ее намерению докопать до основания.

Дилаша сделал небольшую паузу и посмотрел на мать. В его глазах можно было прочесть грусть и уклончивость обсуждать данный вопрос, но идти наперекор матери для него было равносильно атомному взрыву.

Недолго думая, он отвечал.

— Все у нас хорошо. Она умная, красивая...

— Очень красивая! — перебила Дилана и начала докучливый монолог. — Из хорошей семьи, очень известной в городе! О такой невестке мечтает каждая уважающая себя мама, которой не все равно, как сложится судьба ее любимого чада!

— А если бы... — Дилан нерешительно оборвал ход мыслей, украдкой наблюдая за ее реакцией. — я полюбил кого-то из другого круга? К примеру, обыкновенную женщину с небольшим достатком, что бы ты на это сказала?

— Насчет женщин, — Ди нахмурилась, прогоняя из головы негативные мысли. — тебе рано и думать! Слишком молод, всего девятнадцать лет! — она изворотливо улыбнулась и пожала плечами. — Насколько ты знаешь, наша семья и фамилия довольно известная. А некоторые простолюдинки, да и не только они, любые нечестные девушки, могут с легкостью воспользоваться этой возможностью зажить припеваючи. Ты не думал, что найти такую, которая полюбит тебя по-настоящему, довольно трудно со статусом твоего отца? А ты его наследник, не забыл? Шахта и все имущество Норвата перейдёт детям, и ты в том списке не исключение. Думаю, угольное дело возглавишь ты, вряд ли дочерям Майкла это будет интересно...

— Мне это тоже не улыбается! Я уже говорил, что не хочу работать там.

— Но не мне ведь управлять серьёзным мужским бизнесом? Да, твой отец, конечно, пытался натаскать меня и обучить некоторым простым, по его мнению, вещам. Днями и ночами донимал, все подсовывал мне эти скучные лекции повсюду... Но это было очень давно. Я уже и забыла, что к чему. — Дилана хмыкнула, перебирая в памяти те веселые и не очень моменты. — Я так и не сдала Майклу контрольный экзамен по горным прибамбасам и всяким штуковинам в этих дурных забоях! Да и от названий я только и делала, что смеялась. Твой отец сильно во мне разочаровался тогда. Обижался, наверное, с месяц точно!

Дилан завороженно наблюдал за изнеженным лицом матери.

— Ты, по крайней мере, хотя бы имеешь представление обо всем этом, мама.

Дилана, выйдя из воспоминаний, обнадеживающе скривилась.

— Не больше, чем ты сам. Кроме того, если бы изъявил желание наведаться туда и все изучить, твой отец не стал бы противиться. Для него шахта многое значит. Он с превеликим удовольствием покажет все и расскажет, что к чему. Но ведь ты сам не хочешь.

— Когда я хотел, меня не пускала туда ты! — буркнул он. — А теперь не хочу.

— Тогда ты был совсем маленьким, Дилаш! Но, как бы там ни было, тебе придётся переступить через свою прыть и нежелание. Не работать же тебе, к примеру, кем-то...

— Ты и сама простолюдинка, мама. — грубо бросил Дилан и собирался было уйти, но тут его кое-то удержало. — Так что бы ты ответила по поводу девушки из обычной семьи?

— Я была бы в шоке. — не задумываясь, ляпнула Дилана. — Надеюсь, что вы с Наталией будете счастливы. Когда придет время, самой собой... — проглотив обиду, она подошла к коробку с картинами.

— Безусловно! — Дилан удрученно кивнул и, взяв в руки ноутбук, поднялся в свою комнату.

— Дилашка! — окликнула его Ди и, оставив свое занятие украшать гостиную, внимательно покосилась на сына. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — «Вот, вижу же! Недоговаривает что-то! И не выпытать! Прямо, как его отец!»

Сын сделал вид, что не понимает, к чему мать клонит, и покачал головой.

— Нет. — он почесал затылок, изображая задумчивость. — А должен?

— Да так, ничего, интерес, да и только. — Дилана продолжала сканировать его изучающим взглядом. — Уходишь сегодня?

— Да, нужно успеть забрать Наташу перед началом сеанса.

— Ох, кино! Конечно, поезжайте! — Ди радостно всплеснула руками. Это и нужно было ей услышать сейчас. — Все-таки, как хорошо, что Наталия пришла к нам на работу, и мы познакомились, правда? Я так рада, что мы подружились, — лепетала она настолько бегло, что ее речь напоминала монотонное гудение. — только об одном беспокоюсь, почему до сих пор не знакома с ее матерью? Она очень элегантная и высокопоставленная женщина. Хочу взять у нее несколько рецептов вечной молодости…

— Я пойду? — перебив нескончаемую дотошность, Дилан открыл дверь своей комнаты и сделал шаг вовнутрь.

— Конечно. Ты планируешь возвращаться?

— Думаю, нет. — ответив, он захлопнул за собой дверь.

Дилана заподозрила, что сын ведет себя странно, но не стала расспрашивать о причинах столь внезапного упаднического настроения. Тут и матерью быть не нужно, чтобы понять: стоило только слегка намекнуть и завести разговор о теперь уже общей, а не только ее знакомой, девушке, Дилаша резко изменился в лице.

Дилана уставилась в окно и принялась неторопливо проматывать в голове услышанное. Она не могла понять, почему сын задал ей столь каверзную взбучку, неумело, но довольно-таки колко напомнив о том, что она никто, родилась и выросла никем.

Теперь-то Дилана так не думала. Волноваться, что она — все та же бродяжка, которую бросили и у которой нет ни черта за пазухой, было ни к чему. У Ди появилось маленькое, но свое дело, и, что самое важное, она более не нуждалась в материальной помощи от Майкла Норвата. Ее мужа и единственной любви, о которой Ди так и не смогла забыть. Не вышвырнуть того из сердца за непреоборимой ненадобностью. Ди было очень одиноко и тоскливо одной, и ощущение, что она лишняя, не покидало на протяжении многих лет. Оставшись в городе без друзей и близких, она верила, что, купив дом, ощутит новые силы, найдет пристанище для и без того неспокойной души. Но, видя спасение лишь в своем сыне, Дилана все равно грустила.

«Он не вернется ночевать сегодня. И сейчас так, — размышляла она. — а потом Дилашка и вовсе уйдет устраивать личную жизнь, в которой мне не выделит места.» Дилана понимала, ее сын — парень достаточно взрослый, и пора его отпускать с насиженного гнездышка на новые просторы. Но не могла. Материнское занудство и внушение, что ее практически двадцатилетний сын до сих пор нуждается в поддержке и заботе, не покидало ни на минуту. «Может, слишком тороплю события? — Дилана уставилась на двери его спальни. — Но ведь Наталия кажется идеальной партией для Дилашки, кто может быть лучше? — недолго подумав и окончательно убедив саму себя в неисправимой и полной правоте, Дилана по-детски наивно улыбнулась. — она лучшее, о чем только можно мечтать!» — твердо заявила себе и принялась за уборку.