Жизнь продолжается, или как выжить в новой реальности.

В гробовой тишине мой вопрос прозвучал как призыв к действию. Смотритель вздрогнул, быстро завернул кристалл и, больше ничего не говоря, покинул дом ректора. Я пребывала в шоке, хозяин жилища тоже, видно, не ожидавший от своего работника такой прыти, понял, что отдуваться придется самостоятельно.

– Ну что же, – как-то странно посматривая на меня, прокашлялся Риедер. – У меня есть две новости.

– Дайте угадаю. Я умерла, но во мне есть магия? – Смех пронесся по комнате и рассеялся, так и не найдя поддержки в лице ректора. – Нет… – покачала головой я, будто это могло обернуть время вспять.

– К сожалению, это так.

Несмотря на формулировку, ректор не выглядел расстроенным.

– Но ведь что-то же можно сделать? – Я с надеждой подалась вперед.

– Конечно! – оживился Риедер и, выпрямившись, чинно произнес: – Прижиться в нашем мире.

Не знаю, что было написано на моем лице, но ректор – человек взрослый и явно почтенный – съежился под моим взглядом и даже, кажется, уменьшился в размерах.

– Увы, у меня больше нет идей, – пожал он плечами, облокотившись на кухонный стол, за которым мы сидели, и отхлебнув давно остывший чай. – Да и не понимаю я, что тебя не устраивает в моем варианте? Ты даже не знаешь, как у нас хорошо.

– Зато я знаю, как хорошо у нас, – успокоившись, ответила я. – А еще знаю, что там моя семья, которая сойдет с ума от горя, когда узнает печальную новость.

– Да, об этом я как-то не подумал… – нахмурился ректор, постукивая длинными пальцами по столу. – Но, полагаю, что эту проблему мы как раз можем решить. Или хотя бы попытаемся.

– Интересно как, если вы сами сказали…

– Я говорил про возвращение. Переместиться обратно не получится не только потому, что мир закрыт и маги за все то время, что перемещаются через границы миров, так и не смогли пробить ни один из его щитов. А еще и потому, что перед переходом сюда твоя душа все-таки успела покинуть тело, о чем и сказал кристалл, показав черный цвет.

– Но?.. – Я дернулась, когда речь вновь зашла о смерти. Эта тема и так пугала меня, а уж подумать о том, что мертва я сама, было и вовсе за гранью моих сил.

– Но попытаться стереть твоим родным память мы можем, – сказал Риедер и с интересом стал следить за моей реакцией. Но я на это не обратила никакого внимания, ведь сейчас мне предстояло сделать важный выбор.

На кухне воцарилась тишина. Я пыталась принять неизбежное и понять, как мне жить дальше. Ректор предупредительно молчал, милостиво предоставив мне право все взвесить.

– Я согласна, – наконец решила я, подозревая, что маг и так уже еле сдерживался.

И верно: не успела я договорить, как Риедер вскочил с места и… исчез. Правда, через минуту снова появился, доложил, что скоро придет нужный человек, и положил передо мной довольно увесистую книжку. Веки от долгого моргания устали, поэтому на этот раз я просто посмотрела на ректора в недоумении.

– История и устои нашего мира, – пояснил он, указывая на непонятные мне золотые буквы. – Раз тебе теперь предстоит здесь жить, стоит узнать о новом доме побольше, как считаешь? А начать с элементарного.

«Разумный аргумент», – подумала я и, скрепя зубами от натуги (больно уж тяжела была обложка), открыла первую страницу. За ней еще одну, и еще. Перелистнув на середину, я поняла, что ничего не меняется. Витиеватые золотые каракули оставались мне совершенно непонятны. Может, хоть в конце удастся найти что-то похожее на русский? Но увы. Я так хлопнула задней обложкой, что Риедер, в эту минуту наливавший себе новую порцию чая, вздрогнул.

– Что? Уже все? – Ароматный напиток немного расплескался, и по серой рубашке ректора расплылось довольно обширное мокрое пятно. Проследив за моим взглядом, Риедер выругался и снова исчез вместе с чашкой. – И такое бывает, – послышался его голос со стороны ступенек, и вот он снова возник передо мной, но в уже в новой, насыщенно-зеленой рубашке.

«Ничего себе скорость», – пронеслось в моей голове, и я почувствовала, как заалели мои щеки.

– Так что там с книгой? – весело поглядывая на меня, спросил Риедер.

– А где ваша чашка? – Может, я чего-то не увидела, но он точно вернулся без нее. В голове внезапно всплыло, как мама ругалась на меня, если в моей комнате скапливалась коллекция кружек…

«Ой, Маша, что за мысли? Он же взрослый человек. Не будешь же ты его отчитывать как маленького?»

– Стоит в шкафу, – буднично ответил ректор и в доказательство своих слов щелкнул пальцами. Дверцы кухонного шкафчика отворились, явив мне знакомую чашку. – И все же… – удовлетворившись моим шоком, снова завел он свою шарманку.

– Да не прочитала я вашу книгу! – Вышло грубовато, но и он тоже хорош. Будто не понимает, что за такой короткий срок невозможно ознакомиться с толстенным талмудом. Тем более если не знаешь языка.

– Почему? – Голос ректора звучал серьезно, но мне почему-то казалось, что он издевается.

– Язык ваш, знаете ли, не выучила пока, – скривилась я.

– Да ты что? – «Нет, ну точно – издевается». – А ну дай-ка я посмотрю. – Риедер вмиг оказался за моей спиной, заглянув через мое плечо во вновь открытую книгу.

– Но как?.. – Если бы не его голова, практически лежащая на моем плече, я бы вскочила. А так приходилось выражать злость лишь словами. – Вы!..

– Я. Ректор академии…

– Вы же это специально сделали, да?!

– Что именно? – нисколько не скрываясь, откровенно веселился он.

– Я же помню, что, когда открыла книгу в первый раз, там ничего, совсем ничего не было понятно. А теперь… – Нервная система дошла до придела, и я зарыдала, не сдерживая себя.

В эти слезы я вложила все: и воспоминания о своей, иногда не самой прекрасной жизни, о родителях, о бабушке, которая часто ругалась, если я не доедала ее грибной суп, но при этом она тут же могла дать мне конфету, чтобы я не была голодной. Плакала я редко, но сейчас мне это было просто необходимо, ведь впереди ждала неизвестность, а еще понимание, что пока у меня здесь нет ничего своего, и от этого становилось лишь грустнее.

Ректор, не ожидавший от меня такой реакции, попытался меня успокоить, но, видно, опыта в этом деле у него было мало, и единственное, что пришло ему в голову, – это рассказать мне о мире, в котором я очутилась.