Глава 3

Утро не задалось с самого начала. Сперва я не могла уснуть и плакала, уткнувшись лицом в подушку. Потом спустя час или два мне все-таки удалось оказаться в объятиях Морфея. Пробуждение оказалось сложным. Ноги ватные, голова тяжелая, руки совсем не слушались. Посмотрев на время, тут же осознала, что опаздываю на работу. Поэтому размышлять о произошедшем вчера времени не оставалось. Я ринулась к шкафу, но открыв его, поняла, что выбросила почти все. Было бы куда проще, если бы вещи по-прежнему валялись на полу спальни или же находились в мусорном пакете в коридоре… Но нет. Перед тем, как отправиться в кровать, я все спустила из окна.

Единственное, что все еще висело на плечиках в шкафу — форма МВД, которую в последний раз я надевала полтора года назад. После того, как я стала часто выезжать на вызовы, мне комфортнее было в гражданском. Да никто и не возмущался. Главное — документы всегда при себе.

Выходя из комнаты, я задержалась в дверном проеме и посмотрела на пустую кровать. Выдохнула скопившийся в легких воздух, только легче от этого не стало. Пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не заплакать. На выходе из квартиры вспомнила, что не умылась. Наскоро забежала в ванную, почистила зубы. Даже на свое отражение смотреть не хотелось — знала, что именно увижу. И вскоре я уже ехала в такси, всматриваясь в пролетающие мимо строения через мутное стекло.

Кажется, в этом году зима придет раньше. Да и холода уже говорят об этом. На душе стало еще тоскливее. Я всячески отметала мысли о том, что любимый человек оставил меня. Даже маме пока говорить не хотела — начнутся расспросы, осуждение, копание в моей личной жизни, и тогда мне снова будет больно. Пока что боль утихла, и я не очень горела желанием вновь ощутить ее. Лучший вариант — работать. Очень много работать…

Все валилось из рук. Я не могла сконцентрироваться на нужном. Отвлекалась, думала обо всем, кроме работы.

Вот почему, когда необходимо, ничего не выходит? В моей жизни будто началась черная полоса, в конце которой не виднелось белой.

Я и не заметила, как наступило обеденное время. Есть совершенно не хотелось, хотя кофе выпить точно следовало. Я направилась прямиком в кофейню через дорогу от участка, села за любимый столик у панорамного окна и сделала заказ. Сама же рассматривала улицу и проходящих мимо пешеходов. Кто-то шел один, кто-то в компании. Были и пары, видя которые, я тут же отворачивалась. Странно ненавидеть людей просто за то, что они счастливы. Но именно это чувство я испытывала в данный момент — ненависть. Потому что у них все хорошо, они любят друг друга, в то время как я оказалась выброшенной на обочину дороги собачонкой. Которая никому не нужна.

Но вдруг стало спокойно, когда пришло осознание того, что в мире я такая явно не одна. И те пары, что прямо сейчас мирно проходили мимо кофейни, могут разбежаться завтра же, когда кто-то из них сделает что-нибудь, что не понравится второму. Да что там завтра! Это может произойти даже через час или пять минут.

Спорный же я все-таки человек… Радоваться тому, что в мире плохо не только тебе — не есть хорошо. А находить в этом успокоение — тем более.

Обхватила дрожащими руками принесенную официантом чашку с кофе, поднесла к губам и отхлебнула. Горячий напиток обжег десны и кончик языка, из-за чего я одернула кружку от себя. Несколько капель кофе упало на деревянный стол.

— Черт, — выругалась, достала из сумки влажную салфетку и вытерла пролитое.

Хорошо, что не на себя — одежды и так не осталось.

Что там помогает при внезапном расставании? Что показывают в фильмах? Смена имиджа? Походы по магазинам? Вдруг поможет… Пусть я не совсем типичная женщина, но прежде всего все-таки баба.

Вернувшись на рабочее место, я, первым делом, отправилась в кабинет начальника, чтобы взять отгул на оставшуюся часть дня. Работник из меня сейчас все равно никакой. По пути столкнулась с одним из младших офицеров, который нес в руках пластиковый стаканчик, наполненный горячим чаем. Парень врезался прямо в меня, залив всю мою форму приторно сладким напитком. Боли я не ощутила — лишь злость. Я выбила из рук офицера стаканчик, отчего тот улетел на пол, а затем толкнула парня, злобно оскалившись, точно собака.

— Глаза разуй и смотри, куда прешь, дубина! На кого я теперь похожа? — Наверное, в этот момент я придавала слишком большое значение происходящему, но эмоции заглушили разум. Легче было сконцентрироваться на злости или ненависти, чем на чувстве обиды, которое испытывала еще утром.

— Простите, вы так неожиданно вышли из-за угла. Погодите секунду, я схожу за полотенцем, — начал распинаться парень. Мне даже стало немного стыдно за свою реакцию.

— Ладно, — произнесла на выдохе. — Не нужно ничего делать. Просто будь осторожнее.

Зато у меня появилась причина уйти с работы. Грязь мою форму все-таки не миновала.

Я вошла в кабинет начальника без стука. Мужчина стоял у раскрытого настежь окна и курил. Запах табачного дыма тут же ударил в нос. Удивительно, что им не пахло в коридоре.

Закашлялась, привлекая внимание. Начальник в пол-оборота повернулся, пробежался по мне взглядом своих светло-серых глаз. Сощурился, скривив бледные тонкие губы. Снова затянулся, выпуская дым в сторону улицы. Бежевые шторы покачивались от холодного ветра, да и в целом в помещении было довольно прохладно. Но начальника, кажется, это совсем не беспокоило.

— Пришла отпроситься?

— Да. Произошел инцидент…

— Я давно не видел тебя в рабочей одежде, — почти не слушая меня, сказал он. Голос был тихим, хриплым и каким-то грустным. Не таким, как обычно. Весь задор будто пропал. Словно депрессия нагрянула в гости.

— Были причины надеть ее.

— Как продвигается дело? — Он меня и правда не слушал, пребывая в своем мирке.

— Встало. Следователи опросили родственников погибшего, но ничего толкового пока не удалось выяснить. Слишком чисто для обычного ограбления, как будто все было спланировано.

— Я думаю, данное убийство — банальная случайность.

— В каком смысле? Убийца не намеревался убивать?

— Да. Это я и имею в виду. Возможно, он был знаком с жертвой, но разговор вышел из-под контроля. Поэтому предлагаю задать вопросы не только близким, но и знакомым. Среди них точно есть виновник, — на секунду замолчал, затянувшись вновь, выбросил сигарету в окно и закрыл его. — Оружие нашли?

— Нет. Скорее всего, убийца забрал его с собой. Даже не факт, что избавился. Пистолет, думаю, ни на кого не зарегистрирован — значит, приобретен нелегально.

— Это очевидно. Никто не будет легально приобретать оружие, если собрался кого-то убить, — не отметал шеф ни одной из версий, говоря спорные факты. То случайность, но намерение.

Мои мысли сейчас шли совершенно в ином направлении. О работе я и думать не могла. Весь наш разговор будто бы влетал в одно ухо и вылетал из другого. Хорош старший следователь…

— Я хочу отпроситься до завтра, — сказала, решив не продолжать разговор о деле. Если понадобится, я потом все объясню. Тем более, у меня имелись некоторые мысли насчет происшествия, да только сейчас не было никакой концентрации.

— Иди, раз уж сильно надо. Завтра будь как штык.

— Хорошо. Спасибо, — искренне поблагодарила я и выскочила за дверь.

Теперь надо прикрыть липкое пятно на форме и бежать в магазин одежды. Может, включу в наушниках «Pretty Woman» и почувствую себя героиней фильма… чтобы казаться хоть немного счастливой. А завтра за работу. Нечего хандрить!

Но на следующий день мне стало еще хуже. Я еле открыла глаза, а когда посмотрела на часы, поняла, что опаздываю. И это без учета того, что еще необходимо добраться до рабочего места. На мобильном было три пропущенных вызова от начальника. Я с содроганием посмотрела на экран и поскорее отложила его в сторону. Кажется, сегодня я вернусь к своей прежней должности…

Ни звонков, ни будильника я не услышала. Чувствовала себя разбитой и опустошенной, да только истинная причина моего самочувствия ускользала. Ну не могло всего лишь какое-то расставание так растоптать меня. Это же бред! Я куда сильнее, чем другие девушки. Нет смысла унывать. Моя жизнь на этом не закончилась… Верно?

Только эти убеждения не могли вновь поставить меня на ноги. Я говорила себе одно, но на самом деле думала совершенно о другом: о пустоте, об испытываемой мною боли, об одиночестве и любви, которую потеряла. Размышляла о том, что жизнь больше не будет прежней. И о том, как ужасно поступил Андрей. Я должна ненавидеть его за подобный способ расставания, но не могла. Я презирала лишь себя за допущенные ошибки. За то, что уделяла мало внимания личной жизни.

Раньше были и отпуска, и прогулки, но последние несколько лет я только и думала, что о работе. И к чему пришла? Новая должность, новое дело, с которым я не состоянии разобраться, хотя это даже не совсем моя обязанность. Сейчас мне нужно было бы следить за другими следователями, но так как рабочей силы в нашем отделении не хватает, на места преступлений меня все еще просят выезжать. И ко всему прочему разбитое сердце.

Наскоро собравшись, вылетела из дома и тормознула по пути такси. Хоть в чем-то мне повезло. Сегодня я не надела форму, так как вчера приобрела несколько удобных вещей: пару джинсов, два свитера, водолазку, одно платье, юбку и три футболки. Больше на данный момент мне и не надо.

Пока ехала, задумалась, что все-таки стоит рассказать маме о расставании с Андреем. Но не всю правду, чтобы на бывшего не вылился поток грязи, да и чтобы поберечь мамино и так слабое сердце. Но рассказать стоит. Тайное всегда становится явным — это главное правило жизни.

Перед тем, как зайти в здание полиции, я замерла посреди тротуара, переводя дыхание. Знала, что сейчас придется многое выслушать от начальника — он ненавидит, когда что-то идет не так. И это еще одна ошибка, которую я совершила за последнее время.

Огляделась, закрыла глаза, втягивая носом прохладный осенний воздух. Даже, кажется, на секунду ощутила некое подобие спокойствия.

Но его нарушил внезапный толчок — проходящий мимо мужчина задел меня, ударив локтем под дых, из-за чего я согнулась пополам. Не могла даже глоток воздуха сделать. Легкие будто бы отказывались дышать. В груди запекло, слезы брызнули из глаз. Я ощутила, что качнулась. Из-за боли в глазах потемнело. Мне даже показалось, будто бы кто-то пырнул меня ножом. Но крови я не чувствовала вроде бы. Ноги отказывались держать меня. И я отшатнулась назад, сделав шаг… прямо на проезжую часть. Приземлилась на копчик, а затем и всей спиной ощутила по-осеннему холодный асфальт.

Послышались голоса и крики: наверное, люди увидели меня на дороге. Следующий звук, который идентифицировал мой затуманенный болью мозг — приближающийся шум мотора. Кто-то ехал прямо на меня. Мне даже удалось повернуть голову и немного приоткрыть глаза. Изображение плыло — было мутным из-за слез, — но горящие фары автомобиля я видела отчетливо.

Страшно ли мне? Не знаю. Может, все и должно закончиться именно так?

Но сердце все равно пропустило удар. Подсознательно я не хотела умирать так: беспомощная, на ледяной дороге, но сил и времени встать у меня не имелось. Люди медленно приближались, будто бы в ожидании кровавого зрелища. Никто не собирался мне помочь…

Закрыла глаза, ведя обратный отсчет. Три.

Два…

Один…

Сильные руки подхватили меня, и человек резко бросился в сторону, увиливая от тормозящего автомобиля. Я ощутила, как моя диафрагма сжалась. На секунду открыла глаза, увидев, как черная машина проносится мимо того места, на котором я лежала всего лишь мгновение назад.

Медленно повернула голову, чтобы рассмотреть лицо моего спасителя с невероятно сильными руками, который держал меня словно пушинку. Его грудь тяжело вздымалась.

Некстати в глазах снова потемнело, и я поняла, что уплываю в блаженную темноту обморока. И все, что я смогла увидеть в этой темноте — зеленые глаза моего спасителя.