Глава 9 Новые открытия. Часть 1

Проснулась я поздно и долгое время не могла понять: что происходит, где сон, а где явь? Да, я в своей комнате в общежитии. Значит, мой побег из родительского дома не полуночный бред. И отсутствие рядом вечно брызжущей энергией Милании, говорит о том, что их отъезд на съёмную квартиру тоже реальность. А вот дальше?

Что было после того, как они уехали? Помню, как меня охватила апатия… как прилегла на кровать, желая почитать оставленную подругой книгу, но не могла сосредоточиться. А потом? Ходила ли я куда-то, или просто заснула и увидела странный, неимоверно насыщенный эмоциями сон. В последнее время слишком часто меня преследуют видения, которые сложно отличить от реальности.

Пройдясь по комнате, так и не обнаружила никаких следов пребывания здесь графа, или… Если верить воспоминаниям, меня подлечили и вещи восстановили, так что отсутствие следов не показатель. Вопрос: могла я убить человека? Вряд ли… Хотя… Если он угрожал жизни Лейрона… А была ли угроза? Ответ на этот вопрос, может дать только граф, но как об этом спросить? «Здравствуйте, господин Дортанс, а вы не подскажете, я, случаем, не убивала вчера в парке какого-то мужчину в тёмном плаще?»

– Бред, – встряхнув головой, в желании отогнать неприятные мысли, пробормотала я и направилась в ванную комнату.

Не менее реалистичны и последующие привидевшиеся мне картинки, в которых граф сидел на краюшке моей кровати и гладил мою руку. Ему что, заняться больше нечем? В общем, всё это плод расшалившегося воображения. Что и не мудрено, последние недели моей жизни богаты на события.

К тому же, труп, это не иголка в стоге сена, его не утаишь. Кто-то что-то обязательно узнает. И такие новости разлетаются вмиг, уж я-то помню, как в соседней деревушке кузнеца зарезали. Так, вся округа гудела. Как оказалось – всё из-за ревности. Так что, пойду-ка в столовую, и если кого-то действительно убили, то наверняка об этом услышу. Ну, а если – нет, то и голову ломать не зачем.

Поход в столовую новостей не принёс. Вообще никаких. Я даже не встретила девиц из женского общества, на меня, вопреки обыкновению, никто не обратил внимания, а в очереди народ обсуждал лишь сплетни и завидовал тем, кто попадёт на королевский бал.

Кстати, да, королевский бал уже скоро. Интересно, почему приглашение выслали именно мне? Хозяйка магазина, обмолвилась, о том, что мной интересовались люди Его Высочества. Но я ведь с ним не знакома! Получается, мы где-то встретились. Дома, это произойти не могло. Визитов столь высоких особ за всю мою память ни разу не было. Конечно, нельзя исключать вариант того, что принц путешествовал инкогнито. Да и будь мы знакомы, всё равно – откуда ему стало известно, что я тут? Нет, этот вариант исключается. А может, тогда, возле ворот королевского дворца? Мог один из всадников оказаться Его Высочеством? Вполне. И даже если это так, то что ему от меня нужно? Граф прав, от таких приглашений не отказываются, но к чему приведёт этот поход во дворец? В мои планы никак не входит становиться одной из фавориток, любвеобильного, судя по слухам, принца.

В таких вот размышлениях я и добрела до библиотеки.

– Пришла, – вместо ответа на приветствие, констатировал маэстро, и мне почудилось в его интонации удивление.

– Как мы и договаривались, – отвечаю.

– Ну коли так, то, вот тебе карточки, – он указал на длинную узкую коробку, в которой лежало не менее пары сотен крохотных, не больше ладошки, брошюрок. – Вот, – он вытащил из стопки бумаг исписанный мелким почерком лист бумаги. – Это перечень литературы для студентов второго курса, факультета менталистики. Проверь, у кого на руках остались книги, не входящие в этот перечень. Карточки должников отложи вот сюда, – он указал взглядом на деревянную коробку с припиской на торце «должники», разделённую на ячейки: семь штук в длину и пять в ширину.

Разобраться с системой распределения карточек труда не составило. Пять факультетов, семь курсов. Интересно, а первокурсники-то, когда успевают задолжать библиотеке книги?

Работали молча. Маэстро занимался чем-то своим, порой отвлекаясь на то, чтобы обслужить нечастых посетителей, и с разговорами не приставал.

Уже после первой карточки, я осознала, что парой часов работы не отделаюсь. Спустя час, практически заучила весь список разрешённой литературы, состоящий из сорока с лишним книг и, дело пошло бодрее. Ещё через час, от постоянного напряжения заболели глаза, а ведь к этому моменту едва ли половина карточек оказались проверены. А к тому времени, как я справилась с заданием, ещё и голова разболелась.

– Ну, спасибо, – как-то хитро улыбаясь, покивал своим мыслям, пожилой библиотекарь. – Никак не думал, что за один раз управишься. Этак, мы с тобой, думаю, сработаемся, – говорит и, посмотрев на настенные часы, предлагает: – Не хочешь старику компанию за обедом составить?

Делать мне всё равно нечего, да и обижать его не хочется, поэтому кивнула и повинуясь приглашающему жесту, прошла к невзрачной дверке, ведущей в небольшую коморку, служащую библиотекарю жилищем.

После прохлады библиотечного зала, здесь показалось жарко. Осторожно озираюсь по сторонам. Светло. Под потолком ярко сверкает одинокий магический светляк. Ещё и в окошко попадают солнечные лучи. Из обстановки: шкаф, полки с какими-то книгами и стопками бумаг, тахта, кресло возле печи, стол и пара стульев. Довольно скромно, но на удивление уютно. И что интересно, окружающая обстановка даже утомление сняла, и головная боль отступила.

– Будь как дома, – по-доброму произнёс старик. – И ты не против, что я на «ты»?

– Конечно, – не сдержала я ответной улыбки, присаживаясь на один из стульев. – А там… – взглянув на дверь, намекая на то, что библиотека открыта и войти может любой желающий.

– Если кто-то придёт со злым умыслом, я об этом узнаю. Там защита хорошая, сам ставил. Если просто посторонний войдёт, то раздастся звон колокольчиков, оповещающий о появлении визитёров. Вот и тебе сначала мелкие задания даю, а в библиотечный фонд не пускаю, иначе защита сработает, надо подождать, пока она тебя «признает».

– Ясно, – говорю, хотя, если честно, не совсем понимаю, как работает эта система, но ему виднее, одно понятно – без позволения куда ни попадя нос лучше не совать – чревато последствиями.

– Вот и чудесно, – говорит, а сам суетится возле печки-плиты, где, судя по звукам, уже начинает закипать чайник. – Ты не обессудь, ходить вокруг да около не люблю, – позвякивая тарелками, произносит, а я напряглась от подобного вступления. – Поэтому скрывать не стану: ты для меня как открытая книга.

– Что? – растеряно переспрашиваю.

– Мысли твои я вижу, – отвечает. – Как и большинство педагогов, – уже тише добавляет, а мне аж не по себе становится: выходит и ректор, чужие мысли читать может?

– Не просто может, но и обязан, – отзывается маэстро на мой невысказанный вслух вопрос. – Не подумай, я тебя не осуждаю. Ты всё правильно сделала, приехав сюда. Вот только тут, не наделать бы ошибок…

Я замерла в ожидании продолжения, и как назло, в этот момент из зала раздался перезвон колокольчиков, оповещающих о приходе посторонних. Хозяин каморки, поставил передо мной тарелку с каким-то незнакомым, но вкусно пахнущим блюдом.

– Ты, пока, угощайся, – произнёс он и скрылся за дверью.

О какой еде может идти речь, если в голове только одна мысль: «Что он хотел дальше сказать?» Вот же демоны кого-то принесли. Не вовремя. Очень не вовремя.

Сижу. Ломаю голову над словами маэстро. Запах исходящий от тарелки манит, а в горле будто ком встал. Хитёр маэстро, вроде бы и в мои дела с советами и наставлениями не лезет, но то, что считает нужным, умудряется ненавязчиво донести до моего сведенья.

Насчёт того. То, что надо осторожнее шляться по библиотеке – понятно, так же, как и то, что врать или недоговаривать библиотекарю бесполезно – раскусит на раз. Но та новость, что граф может читать мысли… Это же кошмар! Не важно, что он узнал о моём прошлом и причинах побега, но моё отношение к нему?!

Мысли хаотично мечутся в голове. Хочется бежать прочь, так далеко, чтоб никто и никогда не нашёл. Ведь порой, в его присутствии… Вот, например, ещё там, в карете, да и не так давно в столовой, разговаривая с ним я непроизвольно вспоминала фрагменты своих снов и примеряла их на него, представляя, что тот мужчина из грёз – это граф! Вот позорище-то…

Я смутно запомнила тот момент, когда вернулся маэстро. Не уверена, попробовала ли я его кулинарный изыск, или нет? Кажется, он что-то говорил, даже пытался чем-то утешить. А мне хотелось кричать от разрывающей всё внутри боли. После всего того, что видел в моих мыслях граф, я не достойна ни крохи уважения, а значит… Значит, мои чувства навсегда останутся только моими…