Кровь драконов. Пробуждение

Да, день явно не задался с самого начала. Мало того, что в универе на первой же паре получила неуд за болтовню с Кирюхой, на второй напререкалась с преподом на стопроцентную неоднократную пересдачу зачета, так еще и не успела вернуться домой, как тетка налетела со скаженными воплями в мой адрес.

Я так и не поняла, чего она от меня хотела. Да и есть основания подозревать, что в общем то и не на меня она первоначально разозлилась. Наверно опять со своим хахалем поругалась. А тут я под руку попалась, не успела скрыться в своей комнате, и узрела тетушка мои волосы. С волосами то практически ничего и не случилось, кроме того, что именно сегодня сразу после универа забежала к знакомой парикмахерше и сделала по своим светлым, почти белым от природы волосам, милирование зеленым цветом. В таком виде и не успела исчезнуть в своей комнате. Вот уж и не повезло.

-Это что ты с волосами сотворила, чудовище?

-И тебе, тетя, здрасте. - Стараюсь быть предельно вежливой, но за последнее время эта сомнительная родственница так достала, что порой ночью приобретался соблазн подушку ей на голову накинуть так невзначай, проходя мимо.

-Ты мне не ерничай! - С чего-то вдруг тетка погрозила мне пальцем. - Ишь, кормлю дармоедку, так она ишо и грубит.

Молча иду в свою комнату, тетка продолжает чего-то орать вслед. По традиции вспомнила мою маму, которая имела наглость принести меня в дом и через год после того помереть, оставив ненужного подкидыша от неизвестно какого отца и прочая, и прочая... Зашла в комнату, огляделась в поисках дневника. Ну, никто и не сомневался, что эта радость по имени тетя Клава, уже успела в очередной раз в поиске моей заначки из стипендий перерыть всю комнату.

Вот только умом Бог тетку обделил, потому она никогда не догадалась бы, что нехитрый тайник состоит из прилепленной скотчем к столу тонкой, в тон столу, пластины, под которой скрывалась от нескромных глаз тетрадь на 96 листов и деньги в ней. Закинув в рюкзак дневник и нехитрый денежный скарб, переоделась в черные джинсы с дырками, мои любимые и легкую полупрозрачную тунику, накинула черную куртку. Быстро проскочила мимо вопящей тетки, сунула ноги в туфли на плоской подошве.

Пока спускалась по лестнице, слышала еще крики вдогонку о том, что домой я уже могу не возвращаться, но это она так всегда в порыве своего гнева, а завтра начнет уже наяривать Ирке и Кирке, со слезами в голосе интересуясь, не видели ли ее сердешную небогу. Причем это все так трогательно проговаривалось сквозь истошные рыдания, что, кто не знает мою тетушку, мог и правда поверить в искренность родственных переживаний.

Почему-то уже на улице я вдруг подумала о том, что мне самой как раз и не хочется ни к Ире, где ее сердобольная мама будет мне сочувствовать, ни к Кирюхе, у которой свои проблемы с предками: им почему-то не нравились ее синие волосы и татушка на плече в виде китайского символа, в переводе означающего "любовь", по крайней мере, ее в этом клятвенно заверили в салоне, куда ее с перепою после гулянки занесло. И вот стою и думаю, куда мне идти.

И показался мне детский плач в подворотне каким-то ненастоящим, что ли. Но начала оглядываться в поисках того самого ребенка, который и был источником рыданий. На улице серело, сумерки скрадывали края двора, и у самых гаражей почти на выезде со двора я и обнаружила грязную, перепачканную девочку в рваном платьице. Ей было от силы лет семь не больше. И ведь насторожила меня какая-то странная, почти оглушающая тишина, но я протянула к девочке руку и спросила:

-Маленькая, ты потерялась?

Что было дальше, даже описать толком не могу: она протянула ко мне руку, и я успела почувствовать какой-то предмет в руке, когда меня резко втянуло в нереальный водоворот. Точнее и выразить не получиться. И вот в какой-то миг я понимаю, что меня как будто какая-то сила вытаскивает из этой круговерти и резко оглушают яркий свет и звуки.

Сижу на ковре, знаю потому, что просто ощущаю его руками, а глаза все никак не могут привыкнуть к свету и все плывет радужными пятнами. В ушах почти взорвался резкий вопль и меня кто-то подхватывает на руки:

-Вернулась, у Аринэль получилось!!!

-Куда вернулась? У кого получилось?

Наступила неловкая тишина, но к этому времени глаза уже адаптировались к яркому свету и я, вырвавшись из чьих-то цепких рук, начинаю оглядываться... Рядом со мной стоял тонкий и как-то неправдоподобно красивый парень со светлыми, почти белыми волосами, которые были забраны за спиной в высокий хвост, который доходил ему до пояса. Огромные зеленые глаза озорно поблескивали. Но самое странное, это его уши – они были небольшими и аккуратными, но слегка заострялись кверху, как у эльфов из наших фэнтези. Он обернулся к женщине, очень схожей с ним, также неправдоподобно красивой и с такими же ушками:

-Мама, думаю, тебе есть о чем поговорить с Тиринаэль, а мы с папой пойдем, пропустим по стаканчику. Скоро ужин. И, безмерно рад твоему возвращению, малышка. - Кажется, последняя фраза касалась именно меня. Чему он рад, и кто все эти люди в комнате? У меня от всего случившегося появилось ощущение, будто я долго ехала в автобусе и меня укачало. Обессилено повалилась на первый попавшийся стул и решила все же толком оглядеться.

Сама комната со всей ее пышно-богатой обстановкой напоминала картины, изображавшие залы средневековых замков. Один только камин почти во всю стену, позолоченные вычурные решетки вокруг него, большие, скорее всего золотые, причудливые часы на полке над ним, все это уже говорило о том, что такое может быть только в красивом волшебном замке где-нибудь в горах или где там их еще строили, но никак уж не в центре Москвы, где я находилась еще несколько минут назад. На стене, напротив камина, висел огромный фамильный портрет, на котором были изображены мужчина и женщина, схожие в чертах между собой и большими зелеными глазами, и самими лицами в форме сердец, и чудными острыми ушками, кончики коих слегка проглядывали из волос, которые и были их единым отличием: почти белые у нее и иссиня-черные у него. Они восседали на креслах у того же камина, который я только что рассматривала, у их ног играл мальчик, такой же белокурый и зеленоглазый, как и женщина. Милая семейная сцена. От дальнейшего изучения комнаты, в которую так необычно забросило мою весьма скромную для таких масштабов персону, меня отвлекла женщина:

-Я думаю, Тиринаэль, ты уже немного отошла от шока, который был вызван столь неожиданным перемещением сквозь преломленное пространство.

Я смотрела на эту белокурую красавицу непонятного возраста хотя бы потому, что я бы не дала ей больше 30 лет, а покинувший комнату юноша, назвавший ее мамой, явно уж более 20 лет отроду. Такой дивной белой коже и тонкой талии позавидовали бы даже мои сверстницы. И вызывала она во мне какие-то непонятно странные чувства, которым я бы и объяснения не смогла дать. И в этот момент почему-то голову посетила самая глупая мысль, на какую могла быть я способна - я резко сорвалась с места и побежала в направлении единственной из трех открытой двери и... Я могла бы поклясться чем угодно, что эта неземная дамочка и с места не двинулась, но перед моим носом дверь громко захлопнулась, а я уже через минуту какой-то невероятной силой была заброшена в одно из кресел у камина, дама спокойно и уверенно расположилась в соседнем.

-Тиринаэль, мне очень жаль, что шок повлиял на тебя таким странным образом, что ты, даже не разобравшись, попыталась скрыться. Вот только куда ты, позволь полюбопытствовать, собралась? Ты хоть осознаешь, что ты не только уже не в Москве, но даже и не на Земле?

От услышанного мои и без того огромные, или как говаривала тетя Клава, "бесстыжие как у ведьмы", глаза чуть из орбит не повыпрыгивали. Язык присох к небу, и я обычно слишком говорливая, вдруг не смогла выдавить из себя и звука.

-Да, любила тебя тетка. Убила б гадину за такое к тебе обращение. И с чего это она про ведьм вдруг?

Понимаю, что дама тупо читает мысли, и тихо обалдеваю.

-Рина, скажи хоть слово? Ты меня пугаешь. Придется позвать придворного целителя, хотя совсем не хотелось бы раньше времени оповещать его императорское о твоем возвращении домой.

-Вы кто? – все, что смогла выдавить из себя красноречивая я и почувствовала, что с какой-то стати заливаюсь вся краской.

-Твоя мама, - и спокойный испытующий взгляд огромных зеленых глаз.

В ушах зазвенело и чувствую, что вот сейчас куда-то провалюсь:

-Моя мама умерла очень давно, - этот хриплый голос принадлежит мне? Тихо с себя и со всей ситуации обалдеваю, хотя в голове вертятся словечки покрепче. – Посмотрите на себя и потом на меня, у нас с вами сходства как у феи с кикиморой.

Легкая улыбка проскользнула на губах дамочки, и она выдала:

-Твоя мама, то есть я, не собирается умирать еще пару сотен лет точно, а там как повезет. И кто тебе эту глупость в голову вдолбил? Уверенна, что пресловутая тетя Клава. Это первое. А во-вторых, ты когда себя последний раз в зеркало видела?

Чувствую, как весь мир переворачивается с ног на голову.

-Прозвучит глупо, только где у вас тут дамская комната и… зеркало?

-Хорошо, отложим серьезный разговор, а пока идем, я покажу тебе твою комнату, к ней же и примыкают твоя личная дамская комната, ванная и гардеробная. Хоть твой вид и не подходит для ужина, но поскольку ужин сегодня строго семейный, то можешь пока не переодеваться. Мне нравится, как ты выглядишь. И по поводу волос: я тоже себе хочу такие зеленые прядки, ну или что-то подобное.

И все это звучало так просто и непринужденно, как будто я и вправду нахожусь в семье и беседую с мамой, во что я пока поверить ну никак не могла. Хотя, если честно, мне не очень хотелось бы узнать, что произошла ошибка, и это не я та Тиринаэль, которой здесь все так рады. Домой, к злющей тетке, возвращаться не хотелось.

-Ты та самая Тиринаэль, милая, - нежно проговорила дама, ведя меня под руку через комнаты, которых судя по всему здесь было много. - Забыла сказать, что легко читаю твои мысли. Ты уж не обижайся, когда освоишься, буду держать себя в руках и по возможности эти самые мысли не подслушивать, хотя, к тому моменту ты уже научишься держать ментальный щит, - и опять эта милая обезоруживающая улыбка, после которой ну невозможно обидеться на эту загадочную красавицу.

-А как Вас зовут? - тихо спросила я. Голос явно меня предавал.

-Эландра. Но ты все-таки по возможности осваивай слово "мама". Мне будет особо приятно. А тот юноша, который не выходит у тебя из головы, сразив своей красотой, твой старший брат Лэмюэль, но мы его называем Лиам. Ну все, теперь ты можешь уделить себе несколько минут перед ужином. Когда выйдешь, тебя проведет слуга. Он будет ждать у двери. И, пожалуйста, не задерживайся, мы все перенервничали и ужасно голодны.

Оставшись наедине с собой, обессилено присела на край кровати, более напоминающей размерами взлетную полосу. Вся комната была оформлена в светло-зеленых и кремовых ненавязчивых тонах, выход на балкон прикрыт призрачными занавесями во всю стену и с потолка до пола. Здесь же был и милый туалетный столик из какого-то светлого дерева, и зеркало во весь рост. Балдахин на кровати был также исполнен в нежно-зеленых тонах и напоминал плетение кружев, такое ощущение, будто ложишься на земле в тени деревьев и смотришь на зеленую листву. От всего увиденного дух захватывало. Я думала, что уже достаточно наудивлялась, пока не зашла в ванную.

Стою, смотрю и слова все куда-то подевались: посреди огромной комнаты почти на две ее трети бассейн, потому как ванной это сооружение назвать сложно. И все это для одной меня? Опять накатывает чувство, что эти милые люди ошиблись, и ждали здесь кого-то другого.

Подошла к зеркалу: оттуда на меня смотрела невысокая худенькая я, с лицом сердечком и почти белыми волосами, в которых попадались зеленые пряди, огромные зеленые глаза, так глубоко ненавидимые моей тетей, несколько веснушек вокруг вздернутого носа. Сейчас, разглядывая себя так внимательно, я начала понимать, что сходство в чертах с этими «людьми» все же есть. Отрицать очевидное было бы просто нелепо. И все же… Покрутившись немного по комнате и потянув чуть время, все же решаюсь наконец покинуть убежище и топать на выяснение, что вообще вокруг происходит. Открываю дверь и мне мило улыбается… я конечно догадалась, что это тот самый слуга, который должен меня провести, только все ж предупреждать надо, я ведь слабонервная, могу и в обморок после всех событий этого сумасшедшего дня хлопнуться. В общем, мужчина как мужчина, вот только эти клыки, да и в самом виде его что-то звериное проглядывало. Решив пока не заморачиваться, потому как есть он меня вряд ли решиться под носом у своих хозяев, просто сказала:

-Ведите. – И так обреченно прозвучал мой неуверенный голос, что слуга слегка округлил в удивлении глаза, но улыбаться не перестал. Хотя как по мне, то лучше б уж припрятал эти жуткие клыки. Отвернувшись от меня, этот слуга-монстр пошел по лабиринтам комнат, а я молча следовала за ним.