4. Иди ко мне, Лисёнок

Как верно иногда довериться собственной интуиции! О том, что Алиса, как я выяснил позже, Лисицина, попала в беду, я узнал не случайно. В один из вечеров, я целенаправленно поехал к её дому. Как дурак сидел в машине и пялился на дверь подъезда, в который она вошла и даже не оглянулась в тот день, когда нас столкнула судьба.

— И что я творю? — Спрашивал я сам себя. — Это называется «преследовать», Паратов. — Я сидел в засаде на рыжую Лисичку. Но девушка не появилась ни тогда, ни днём позже. — Она могла переехать. Не по квартирам же мне шастать, спрашивая «не знаете ли вы Алису? Рыжая такая. Фамилию не спросил.» Хотя в крайнем случае и этот вариант применим.

Но тут, меня осенило, что у доктора в записях, точно она есть. Узнаешь фамилию — уже что-то, больше шансов её найти. Зачем? Трудно ответить на этот вопрос. Она просто засела у меня в голове, как навязчивая идея. И я прикатил к знакомому старичку, который не сразу стал копошить свои бумажки, выясняя кто я таков, чтобы вот так интересоваться. Бдительность решил проявить, ты погляди! Пришлось представиться и чуть-чуть набрехать, но неважно, главное, я выяснил, что она и правда Лиса.

Радость переполняла сердце, как будто я клад нашёл!

Вскоре, знакомый мент пробил её по базам, так я и узнал не только где она жила и работала, но и то, что Алиса Андреевна Лисицина проходит фигуранткой по делу, задержана и до суда содержится под стражей. У меня всё опустилось, когда я понял, что девушка, которая так запала мне в душу, возможно, убийца. Ничего себе! Нет, надо разобраться. Обвинить человека можно в чём угодно.

Презумпция невиновности — громко звучит, но на деле, поди докажи, что ты ничего не сделал, даже, если это действительно и так. Сколько без вины посажено не перечесть. А сколько виновных разгуливает на свободе и того больше. В общем, я решил, что узнаю всё и помогу ей, что бы ни было. Да, вот такой я несправедливый. Девчонка совсем.

На хладнокровную отъявленную маньячеллу, разгуливающую с ножом и грозящую порешить любого она непохожа. Раз для общества не опасна, так и за решёткой сидеть незачем. С такими мыслишками, я взялся изучать щекотливый вопрос, а после оказался здесь, напротив рыжей девчонки, на которую решили всех собак повесить. Не позволю!

Практически сразу мне стало известно, что следак-Бережняк — гнида редкостная. Взятки берёт, девочек на секс разводит, в общем, мой информатор слил мне всё, что знает об этом гаде ползучем. У следака грешков столько, что за яйца его можно взять так, что до суда и не дойдёт. Не стану я разводить кисель и действовать по закону. Это на свободе можно не торопиться, а для Лисички день за решёткой году равен.

Целенаправленной уверенной походкой я шёл прищучивать Бережняка.

— Тук-тук, можно? — Нацепил я фирменную улыбочку.

— Вы по какому вопросу? — Расселся усатый, чаёк попивает... Смотри, не поперхнись!

— Паратов Сергей Антонович — адвокат. — Представился я.

— Проходите. — Нахмурился моментально ментяра. — Кого представляете?

— Так, Лисицину Алису Андреевну, незаконно заключённую под стражу без веских на то оснований... — Начал я неторопливо.

— Попрошу следить за словами. — Кашлянул собеседник, явно шокированный появлением у моей подзащитной такого адвоката как я.

— Ни слова лжи, истинная правда! Требую незамедлительно сменить меру пресечения под стражу, на подписку о невыезде. Вина моей подзащитной не доказана, и я уверен, доказана не будет.

— Мне бы вашу уверенность.

— Так весь секрет в честности. Я вот тут справочки навёл и пришёл к интересным выводам... — Чует кошка, чьё мясо съела! По роже его вижу, что всё прекрасно понял.

— И каким же?

— Боюсь, если я их озвучу прямо здесь... — Тянул я паузу. — То...

— Не стоит. Я готов встретиться... В неформальной обстановке. — Перебил меня Бережняк. Так-то лучше! Там я тебя и урою.

— Вот и чудненько. Сегодняшний вечер, меня бы устроил. Вы пока подумайте, как мы будем решать — по-хорошему или по-плохому. В обоих случаях, я надеюсь, вы понимаете, что речь идёт не о моей клиентке. Я ещё ни одного дела не проиграл. Вот моя визиточка, звоните, как определитесь. — Он проводил меня взглядом, в котором читалось слово «проблема».

Я поехал в офис и пробыл там до четырёх. Бережняк позвонил мне в пол пятого, а в шесть мы уже сидели за столиком в кафе.

— Итак, Паратов Сергей Антонович, каковы ваши... условия? — Отпил он из чашки, которая ещё обдавала горячим паром. Похоже, он на взятку намекает. Ну совсем зажирел!

— Мои — довольно просты. Лисицина должна выйти на свободу не позднее завтрашнего утра, желательно раньше, под вашу ответственность. Я понимаю, вечереет уже, но вы уж как-то постарайтесь. Да, и ещё, нигде не должно упоминаться, что Алиса Андреевна вообще была задержана. Мы то с вами понимаем, что девушка никакого преступления не совершала. Не стоит портить ей характеристику.

— Что я получу взамен? — Закряхтел Бережняк.

— Свободу.

— Я и так свободен! — Зашипел мужчина. — Если хотите продолжить разговор, нужно что-то весомее.

— Нехорошо, Лев Борисович... Не цените вы свежий воздух, вот этот чаёк и... Своё место. Один звонок отделяет вас от решётки и не с той стороны, с которой вы привыкли. У меня есть сведения, доказательства и свидетели. А ещё, не менее весомое — связи. Как вы понимаете, имея их, без всего предыдущего можно обойтись. — Лицо Бережняка зеленело от злости. Ручонки свои хотел погреть. — Кстати, знаете, что делают в общих камерах с ментами, да ещё и теми, кто домогательством занимается? Ну вы лучше меня в этом вопросе осведомлены.

Так вот, что решаем-то, Лев Борисович? По-хорошему или всё-таки по-плохому? — Покрутил я в руке мобильный.

— Ты не понимаешь, с кем связываешься! Там... Там такие люди за этим делом стоят... — Нашёптывал мужчина, перегнувшись ко мне через стол.

— Лисицина к вашим людям, как и к этому убийству отношения не имеет. Мимо проходила. Со своими «важными» людьми разбирайся сам, Лёвушка, а девушку отпусти. Прямо сейчас и поедем.

— Да они со свету и меня и вас двоих сживут тут же, как узнают, что девчонка на свободе! — Стукнул он кулаком по столу, привлекая внимание посетителей этого милого местечка. За окошком всё белым бело от снега, да и стемнело почти.

— А ты объясни, что их интересы с чужими, более влиятельными пересеклись, понял? — Процедил я сквозь зубы. Ещё уговаривать его, ты посмотри! — Мне начинает надоедать такая несговорчивость. Складывается впечатление, что я у тебя, смешно сказать, что-то прошу. Поехали. — Нельзя там девочку оставлять, за ночь всяко может случиться. Я поднялся из-за стола и Бережняку ничего другого не оставалось. Пришлось ему пошевелить своих знакомых и Лисицину на свободу отпустить.

— Иди ко мне, Лисёнок, не бойся. — Протянул я ей руку, забирая из места, куда лучше никому не попадать. Закрылась одна дверь за нами, другая, мы молча вышли на улицу держась за руки.

— Я вам жизнью обязана. — Первое, что я услышал.

— Тебе.

— Что? — Захлопала она ресничками.

— После всего, не думаешь, что пора покончить с выканьем? — Укутал я Алису своим шарфом. — Ты, наверное, голодная? И чего я спрашиваю! Поехали, накормлю. — Мы сели в машину. Я чувствовал её неловкость, девчонка мяла пальцами шарф, пряча в нём свой носик.

— Скажите...

— Скажи.

— Хорошо. Скажи, сколько я тебе должна? — Ну вот и эта твоя благодарность, лиса-Алиса?

— Много. Боюсь, не расплатишься. — Мы встряли в пробку.

— Хочу знать.

— Я же говорил, что плата — не деньги. Успокойся, Лисичка. Не могу пока сказать, что всё позади, но я работаю над этим. Сейчас у нас передышка, а впереди бой. Но мы выстоим. — Подбадривал я девушку.

Она выглядела такой нуждающейся в тепле. Хотелось обнять, но Алиса решит, что я посягаю, как упоротый следак на то, что не покупается и не продаётся, а точнее — не должно. Но люди умудрятся всё испортить. Человеческая жизнь — самое дорогое, но и на неё назначат цену. Сколько таких же невиновных прошло через кабинет следователя? А он такой не один. О цифрах в масштабах одного города страшно думать, что уж говорить о стране...

Пробка рассосалась и машина пришла в движение. Вскоре, я сидел за столиком уже другого кафе и наблюдал, как оголодалая Лисичка, старается не набрасываться на еду.

— Кушай, Алиса, никто не смотрит, а я отойду позвонить. — Я вышел на крыльцо кафешки, чтобы во-первых — не смущать своим присутствием девушку и дать ей нормально поесть, а во-вторых, я собирался поставить в известность одного влиятельного человека, что в ближайшее время мне понадобится его содействие. Война только начинается и мне нужны союзники.

— Паша, здравствуй дорогой! — Имитировал я кавказский акцент. — Ну не дорогой-не дорогой! — Это наш старый прикол, потому как был у нас друг кавказец. Пропадал на годы, не звонил и только, когда нам оказывалась нужна помощь появлялся сам с этим своим «Здравствуй, дорогой!» Как он узнавал о наших проблемах, один бог знает... — У меня к тебе разговор серьёзный. Не по телефону. Встретиться бы.