Глава 4. Ева/ИльХан

Ева

— Пап… что-то случилось? — спросила я, спустившись с утра на кухню к завтраку. Впервые вижу отца в таком состоянии. Он никак не отреагировал на моё появление и вопрос, слонялся по кухне в мятой рубашке, весь взъерошенный, и от него воняло, как от бочки со спиртным. Открыл холодильник и стал набирать себе в тарелку мясную закуску. — А где Татьяна Михайловна? — это наш повар.

— Нет её, — буркнул, — пару яиц и сама себе сможешь приготовить.

— Пап, что произошло, почему ты такой?

— Какой такой? — вздёрнул он наконец голову в мою сторону.

— Ну… ты пьян… с утра.

— Это всё Хан… всё этот ублюдок… мститель хренов, — бормотал отец, проходя мимо меня из кухни, — чтобы он сдох… сдох, как и его папаша… Я больше ничего не могу, против него я никто… никто.

— Пап! — я плелась за ним. — Что ещё за Хан?

— Что? — он обернулся и посмотрел на меня, собрав у переносицы кустистые брови. — Какой Хан?! Иди давай, у тебя сегодня конкурс. Чтобы выиграла и показала, чья ты дочь! Пошла отсюда! И не вздумай заходить в мой кабинет! — выкрикивал уже из кабинета из-за закрытой двери. Мало что поняла из услышанного, но аппетит пропал, как и настроение. Поплелась обратно в свою комнату. Мне ещё дурной сон приснился, как будто я в ресторане отца, и на четвереньках, под хохот однокурсниц, ползу к вальяжно сидящему здоровому мужику с холодными глазами и копной смоляных волос на голове. Проснулась в холодном поту. Мне приснился тот самый мужик, которого видела примерно год назад, я ещё его тогда обозвала орангутангом… Перегнула, знаю. Не надо было так, но дело сделано, былого не вернуть. Перед девчонками не хотела выглядеть жалкой, они так смеялись. Жаль розу, она была очень красивая… А вспоминая брошенные им фразы начинаю вновь злиться, “да поделом ему, думал я его испугаюсь!” — поднимаясь по лестнице, мысленно гоняла в голове тот день, который отчётливо отпечатался в моём сознании как и его страшные тёмные глаза.

*****

Водитель вёз меня в универ. Конкурс в три часа дня, надо ещё успеть переодеться, а в голове лишь отец: он не выходит из кабинета, то истерически смеётся, обращаясь к человеку по имени Васим… а может, это и не имя вовсе, то начинает проклинать какого-то Хана. В дела отца лучше не лезть.

Водитель меня высадил на университетской парковке, и я, держа в руке вешалки с нарядами, пошла к спортзалу, его нам выделили под гримёрную. “Папы сегодня точно не будет”, — грустно вздохнув, подумала и открыла двери спортзала. Ой… Только я вошла, а там такой галдёж стоял. Девочки полуголые, а стилист бегает от одной к другой и критикует:

— Селезнёва! Ты что, ночью таз с бургерами съела? Посмотри на свой зад, это же корыто! — проорал он одной и тут же, переключив своё внимание уже на другую конкурсантку, обратился к ней: — Лебедева, ну куда ты в это декольте сиськи свои пихаешь? Поменяйся с Пархоменко, посмотри, она тонет в платье. Я точно лишусь репутации своей! И зачем я подписался только, — сказал, театрально закатывая глаза и обмахиваясь гламурным веером.

Как бы мне так пройти, чтобы он меня не заметил, этот, как его там, Георгий. Аккуратно пробираюсь в удобный угол, а сама думаю: «Угу… как же, лишится он репутации… Видать, не мало ему отец заплатил, раз из столицы приехал».

— Щеглова! Куда это ты крадёшься? — гаркнул стилист, увидев меня.

«Чёрт, чёрт, заметил всё-таки… до чего ж противный у него голос».

Ева

Остановилась, но не сразу повернулась к нему – провела по голове ладонью, терпеливо вздохнула и только после обернулась. Улыбнувшись, произнесла:

— Добрый день, Георгий.

— Ты мне зубы не заговаривай, быстро подошла ко мне, — рыкнул он. «Раскомандовался», — шепнула мысленно, но приблизилась к нему. — Будь любезна, сотри это с себя, — сказал и бросил взгляд на мои платья.

— Что стереть? — недоумевала я.

— Улыбку, которую ты приклеила к своему лицу, — буркнул стилист, а я только закатила глаза. — Так, идём со мной, я сам приготовил для тебя платья. Ты же понимаешь, что тебе я делаю исключение, потому что ставки ставлю на тебя.

Какое же он брехло. Значит, папа всё-таки купил этот конкурс. Если у меня ранее и были какие-либо сомнения, то после этих слов они улетучились. «Интересно, если я упаду на сцене, корону всё равно мне отдадут?» — пулей пронеслась мысль.

— Щеглова! — громкий окрик стилиста вывел меня из раздумий. — Снимай с себя эти тряпки, будем из тебя королеву делать… Хотя нет, пожалуй, всё же принцессу, может, твой принц тебя уже в зале дожидается, — от слов Георгия я мечтательно улыбнулась и прижала стильное платье, выданное стилистом, к себе. — Живо переодевайся, через полчаса начало, смотри, замечталась она раньше времени! — командовал между тем он, манерно помахивая веером.

*****

— Меня мандраж бьёт, — произнесла кто-то из девочек позади меня.

Мы все, одна за другой, встали перед выходом на сцену, пока ведущий произносил вступительную речь. А Георгий выхаживал вдоль нас на шпильках и в тунике, накинутой поверх узких брюк, и говорил:

— Соберитесь, сейчас ваш час. Дерзайте, карьера модели и начинается после вот таких маленьких неприметных конкурсов, как “Мисс универ”...

Я его не слушала, ушла в свои мысли. «А может, случится чудо, и папа всё-таки придёт? Мне было бы приятно».

— Пошли-пошли! — раздался вновь писклявый голос Георгия.

Я встрепенулась, взяла себя в руки и сделала шаг на сцену.

ИльХан

Весь путь, пока ехал до университета, сидя сзади на пассажирском сиденье, поправлял чёртов галстук — не люблю костюмы и тем более галстуки — кажется, что на меня накинули удавку. «Чёрт бы его побрал!» — тихо матерился про себя.

Мы подъехали к универу к самому началу. Взяв с сиденья продолговатую крафтовую коробку, вышел из машины. Своих людей я оставил на парковке, а сам отправился внутрь. Как почётного гостя, меня сопровождал в актовый зал ректор.

— Скажите, а что случилось, почему же сам Леонид Николаевич не пришёл, мы все так его ждали, — интересовался он, пока мы шли в зал.

— У него скопилось много дел, он не смог их перенести, — я не стал вдаваться в подробности.

— Как жаль, как жаль… ну что ж, присаживайтесь, — указал на моё кресло.

Сев, я удовлетворённо откинулся на спинку, мысленно подметив, что с этого места сцена как на ладони. Терпеливо ждал, пока ведущий закончит свою долгую речь и конкурсантки выйдут на сцену. Меня интересовала лишь одна, я следил за ней взглядом затаившегося зверя и держался в тени, она же кидала украдкой взгляд в зал. «Папашу ищешь, принцесса?» — вопрос повис в моих мыслях. Тут я услышал, как позади меня два прыщавых студента шёпотом обсуждали конкурсанток, и медленно повернулся вполоборота, чтобы не привлечь их внимание.

— Какой цветник… О… смотри, смотри, вон та блонди в голубом платье, она из какого потока?

— Кажется, с журфака.

— Я бы ей вдул… Вот это у неё попец… виляет-то как… — мечтательно произнес юнец.

— Ага… классная тёлка, — согласился с ним собеседник.

Поняв, что речь у парней зашла о Щегловой, я повернул голову в их сторону.

— Сейчас конкурс закончится, и я вдую каждому, а пока у вас есть время до окончания, чтобы решить, кто из вас хочет стать первым, — сказал в побледневшие лица парней и отвернулся обратно. Я умею быть убедительным.

К концу конкурса купленная корона ушла по назначению — Щегловой. Зря толстяк покупал судей, корона и без того была бы её. Улыбка озарила радостное лицо девушки, она смотрела прямо на меня, полагая, что в этом самом кресле её отец — в зале царила полутень, поэтому она не могла разглядеть, кто же конкретно в нем сидит. Снял крышку с коробки, достал из неё белую розу, подаюсь чуть вперёд, выходя из тени, и не без удовольствия наблюдаю, как меняется лицо принцессы.