Глава 18 Твоё тело холодное или горячее?

Владислав Романович был начальником Марии, она не могла сказать ему ничего поперек. Но ей стало жаль Лизу, когда она увидела в каком та состоянии.

Чем она обидела хозяина, что он так жестоко с ней обошелся?

Мария испытывала сложные чувства, глядя на то, как Лиза уходит, прихрамывая и держась за стену. Деньги и банковская карта вызывали у неё плохие ощущения. Мария повернулась и бросилась в свой кабинет. Положив все деньги и карту в сейф в своем кабинете, она почувствовала себя намного лучше. И выдохнула, будто избавилось от какой-то проблемы.

Потом она вернулась к комнате “606” и чуть не столкнулась с Владиславом, когда открыла дверь.

— Владислав Романович, — уважительно поздоровалась Мария. А он в ответ лишь кивнул, промычал «угу» и обошел её.

Когда Мария вошла в комнату, богатые юноши из столицы как раз обсуждали Лизу:

— Эта девушка такая дешёвка! У меня было много разных женщин, которые любят деньги, но я ни разу не видел такой низкой дешёвки, как она. Тьфу!

— Да, она ползала на четвереньках и виляла хвостом. Черт возьми, даже хотелось пнуть её. Как можно было так опускаться ради денег! Ужас!

Мария хотела возразить им. Это было совсем не так!

Если Лиза действительно так сильно любит деньги, то стала бы она уходить, когда такой своевольный и щедрый юноша разбрасывается ими? Если Лиза так сильно любит деньги, то отдала бы она их ей и спокойно ушла, даже не взглянув?

***

Уставшая Елизавета вернулась в раздевалку, в которую её раньше привела Мария. Сняв костюм клоуна, она надела свою одежду. От ощущения липкого пота на лбу она чувствовала себя некомфортно. Она вошла в туалет раздевалки, открыла кран и набрала в ладони воды, чтобы смыть пот с лица.

Появился сквозняк... Лиза напряжённо посмотрела на мужчину, который внезапно появился в зеркале, и машинально сжала кулаки.

— Владислав Романович.

Мужчина в отражении без эмоций смотрел на неё.

Через какое-то время он усмехнулся:

— Ха, теперь я точно понимаю. Оказывается, тюрьма и правда хорошо сказывается на непослушных людях.

Его рука мягко коснулась лица Лизы. Он положил ладонь на её лицо, большим пальцем медленно погладил белую щеку и холодно улыбнулся:

— Жаль, что уже слишком поздно. Елизавета, знала бы она заранее, что нужно так поступить. Если бы она набралась ума три года назад, то не попала бы сегодня в такую ситуацию, не так ли?

Сердце Лизы заколотилось... Она поняла, что он имел в виду. Он говорил о том, что если бы три года назад она была послушной как сейчас и не связывалась с Аней, тогда не было бы этих трех лет тюрьмы. Она была бы по-прежнему знатной Тихоновой Елизаветой, а не жалкой женщиной.

Она понимала… она все понимала!

Её губы задрожали:

— Да, вы правы.

Три года назад Елизавета определенно начала бы спорить и жаловаться из-за этого, но теперь за три года она научилась молчать.

Владислав смотрел на её искреннее лицо, которое оставалось невозмутимым, и пришёл в ярость. Он не понимал, почему его одолевал гнев!

Глаза наполнились еще большей жестокостью. Всегда спокойный и невозмутимый Владислав из-за беспокойных мыслей был буквально взебешён.

Нахмурив брови и изогнув губы в дьявольской улыбке, он холодно сказал:

— Елизавета, ты сегодня снова открыла мне глаза. Скажи, если бы твой брат увидел сегодня, как ты с жалким видом виляешь хвостом, он бы рассердился?

«Только не смей!» — чуть невольно не вырвалось у Лизы. Она с силой сжала кулаки так, что ногти вонзились в кожу, но тут же успокоилась.

Она опустила глаза, не осмеливаясь смотреть в зеркало и опасаясь, что выдаст себя.

— Владислав Романович, у меня нет брата, нет родителей. Я убила человека, сидела в тюрьме, а сейчас вынуждена принудительно развлекать гостей. Разве у семьи Тихоновых может быть дочь, которая стала убийцей?

Владислав не ожидал, что она ему так ответит, поэтому на мгновение замер, а потом вдруг улыбнулся:

— Елизавета, я раньше тебя недооценивал, оказывается, ты довольно хладнокровна. Неудивительно, что тогда ты смогла совершить такой ужасный поступок.

Она молча опустила голову, пока его острые слова проникали в сердце и рвали душу. Хладнокровна? Разве это не ты вынудил меня быть такой? Владислав!

— Но мне очень любопытно, если душа злобная и хладнокровная, то тело тоже такое? Или... горячее?

Услышав его слова, Лиза тут же остолбенела. Затем она почувствовала, как его теплое тело прижалось к её спине!

Елизавета вздрогнула от страха, когда Владислав обнял её за талию, посмотрела вниз и увидела его ладонь внизу живота. Он расстегнул две большие пуговицы на пальто и запустил ладонь ей под одежду…Лиза снова задрожала.

Владислав невольно нахмурился... Под пальто оказался еще и свитер, но зачем она надела свитер летом?

Он с недоумением отдернул свитер.

— Влад! — в смятении крикнула Лиза, не успев подумать.

Он медленно прищурился и холодно спросил:

— Как ты меня назвала?

У неё задрожали плечи:

— Владислав Романович.

Она чувствовала, как ладонь под свитером гладит её живот, и трепетала от страха. Чем больше рука приближалась к левой стороне, тем сильнее она противилась тому, чтобы показать ему рану.

Сердце забилось сильнее, а рука уже двигалась дальше…

— Владислав Романович! Так не надо! — воскликнула она.

— А как? — показалось, что Владислав произнес это с желанием.

В это время в голове Лизы появлялись разные мысли.

— Вы должны заплатить мне! — произнесла она. — Я ведь стою денег, раз вы трогали меня, то вы обязаны заплатить.

Слушая её слова, Владислав вспомнил, как только что в комнате «606» низко пала эта девушка, которую он сейчас обнимал, и все желание соблазнять её тут же пропало.

Глядя на женщину в его объятиях, он вдруг почувствовал себя еще более неуютно. Он искал причину и вдруг понял, что это странное чувство значило. У него пропал интерес к её персоне.

Он резко отпустил Лизу:

— Убирайся.

Елизавета выскочила из туалета, не оглядываясь. Затем, не останавливаясь, открыла дверь раздевалки и вышла. Прекрасное лицо Владислава, который остался в туалете раздевалки, выглядело холодным и отчужденным, и он смотрел на всё ледяным взглядом.

Елизавета попросила у Марии выходной и поспешно вернулась в общежитие для персонала, которое располагалось в квартале Южный.

Её соседка Вероника еще не пришла. Она стояла и бездумно смотрела в окно. Окно было широко распахнуто. На неё капал дождик, и дул холодный ветерок.

«Завтра будет лучше, — тихо прошептала она себе».