Глава 1 Посади её В Тюрьму

— Это не я. Поверь мне. — Лиза пристально смотрела на сидящего в машине мужчину.

Лило как из ведра, по стеклу стекали струи воды, сквозь которые можно было разглядеть невозмутимое лицо. Лиза, дрожа всем телом, стояла снаружи возле автомобиля.

Она не сдержалась и закричала во весь голос:

— Влад, просто послушай меня!

Дверь машины резко распахнулась. Лиза не успела обрадоваться, потому что ее с силой затащили в машину и тут же стиснули с невероятной силой. Чистая белая рубашка мужчины вмиг стала мокрой от соприкосновения с одеждой Лизы.

— Влад, к тем хулиганам, что навредили Анне, я не имею никакого отношения… — сказала она. Едва голос затих, как его длинные сильные пальцы беспощадно сжали ее подбородок, а над макушкой раздался голос Влада, от которого она забывала, как дышать:

— Так, я тебе настолько нравлюсь?

Холодный голос, очень. И в салоне стоит легкий запах табака – его запах.

— Что? – немного растерялась Лиза.

Он ей нравится? Да это всему свету известно, почему он вдруг решил спросить об этом сейчас?

Одной рукой Влад сжимал ее подбородок, а другой коснулся лица. Подушечки пальцев сильных рук нежно провели по её холодной и мокрой от дождя щеки. Лиза утонула в его бездонных ласковых глазах. Но прежде чем полностью раствориться в его взгляде, она услышала вопрос.

— Лиза, та замёрзла?

И этот тон. Внезапно от всего его существа повеяло ледяной прохладой.

Влад холодно спросил:

— Ты настолько на мне зациклена, что решила ни перед чем не останавливаться и убить Анну?

Зародившийся в сердце холод в мгновение ока достиг даже самых отдаленных уголков тела Лизы.

Она очнулась, будто от наваждения, и невольно горько усмехнулась. Она до этого знала, этот мужчина не может подарить ей тепла. Оказалось, по своей глупости приняла насмешку за нежность.

— У меня не было намерений причинить вред Анне… — попыталась оправдать себя Лиза.

— Конечно, не было. Ты просто наняла бандитов и отправила их обесчестить Анну. – Его гнев сверкал в глазах и становился ярче с каждым мгновением.

Влад не дал ей объясниться. А потом просто с треском рванул её платье и вытолкал из машины.

— А-а-а! – вскрикнула Лиза.

Она не удержалась и, поскользнувшись, с позором рухнула в дождевую воду.

Через секунду Лиза услышала его холодный голос, всё равно прекрасно различимый в звуках дождя:

— Лиза… Елизавета, я поступил с тобой так же, как ты с Анной до этого! Как тебе без одежды, куколка?

Шелест воды…

Лиза резко подняла голову. Она, не веря своим глазам, смотрела в машину и на мужчину, сидящего внутри. Влад, высокомерно смерив ее взглядом, достал платок и не спеша вытер руки. Демонстративно.

— Лиза, я устал от тебя, просто исчезни!

— Влад, послушай меня! Я, правда… Нам нужно поговорить!

— Не то чтобы это невозможно. — Он равнодушно поднял на нее глаза и окинул взглядом. — Если Елизавета Тихонова простоит на коленях перед моим домом всю ночь, возможно, у меня будет настроение для разговора на… десять минут.

Дверь машины сразу же закрылась. Промокший под дождем платок, выкинутый из машины, покрутился на ветру некоторое время, а потом приземлился перед Лизой.

Лиза опустила голову и, зачем-то подняв платок из воды, крепко сжала его в ладони.

После этого машина заехала в поместье семьи Леоновых. Кованые ворота поместья беспощадно захлопнулись прямо перед ее лицом.

Под струями дождя лицо Лизы было мертвенно бледным. Постояв немного, она вдруг подняла голову и подошла к парадным воротам поместья Леоновых, плотно сжав губы.

«Бах!» — Ее колени оказались к земле.

Да, она встала на колени!

Нет, Лиза не пыталась искупить вину.

Анна была ее другом, пасть ниц в такой ситуации – естественно. Она сделала это не потому, что все думали, что Лиза причастна к смерти Анны.

Но… она стояла на коленях!

Ибо она умоляла этого мужчину дать ей десять минут времени на объяснения.

Платье было изорвано, изорвано в клочья так, что с трудом прикрывало пикантные места. Обеими руками она пыталась спрятать тело, но спина была прямой. Лиза была гордой. Да, она стоит на коленях, но гордость никуда не делась. Достоинство и самоуважение по-прежнему оставались с ней.

Ради единственного шанса объясниться она стояла на коленях. Она не виновата и не может признать то, чего не делала.

Но правда ли у нее есть хоть какой-то шанс?

Сможет ли она объясниться?

Кроме того, поверит ли ей кто-нибудь?

Дождь лил все сильней, не останавливаясь ни на минуту.

Так прошла ночь.

По-прежнему лило как из ведра, а Лиза продолжала стоять на коленях у поместья Леоновых.

Дождь вымочил ее одежду. Она простояла на коленях всю ночь.

Наконец наступило утро, мертвую тишину ночи нарушило присутствие человека. Седовласый энергичный управляющий вышел, придерживая черный дорогой зонт.

Железные ворота, закрытые на ночь, со скрипом растворились, образовав узкую щель. Услышав это, Лиза подняла опущенную голову. У возникшего в воротах управляющего появилась вымученная улыбка.

— Елизавета, Владислав Романович приказал выгнать вас отсюда.

Его волосы были аккуратно зачесаны. И даже в такую дождливую погоду ни волосинки не выбивалось из прически. Он весь был таким же аккуратным, как насаждения в поместье Леоновых, за которыми присматривал садовник.

Управляющий бросил Лизе одежду.

Лиза протянула заледеневшую от дождя и ветра руку, после чего, трясясь от холода, оделась.

Она произнесла бледными бескровными губами:

— Мне нужно встретиться с ним.

На лице управляющего не дрогнул ни один мускул, он снова дословно передал слова хозяина:

— Владислав Романович сказал, что ваше присутствие отравляет здешнюю атмосферу. Он просит вас не мозолить ему глаза.

С момента трагедии она не проявила ни капли слабости. Сейчас же ей было тяжело сохранять присутствие духа. Плечи задрожали, и сердце болезненно заныло от утраты.

Лиза закрыла глаза. Ее лицо было забрызгано каплями дождя, сложно было понять, что теперь течет по щекам: дождевая вода или слезы.

Управляющий беспристрастно смотрел на нее. Лиза снова открыла глаза и, подняв голову на управляющего, сказала:

— Иван Алексеевич, не знаю, верите вы или нет, но я не нанимала тех бандитов, и не просила насиловать Анну. Как бы там ни было, я не могу безропотно сносить вашу ненависть.

Лиза была без сил, но четко выговаривала каждое слово. Она была из тех женщин, что могли подчиниться обстоятельствам, но сохраняли свою гордость.

У управляющего на лице появилось иное выражение… И это было точно не равнодушие. Белесые брови нахмурились, во взгляде, направленном на Лизу, появилась ненависть.

— Анна – моя дочь. Она с детства была смышленой и послушной, никогда не ходила по барам, ночным клубам и гнусным заведениям такого рода, но как раз в таком месте, где обитают люди всех мастей и сословий, над ней надругалась кучка отморозков. – Он поджал губы. – Елизавета, мы проверяли ее телефон. Прежде чем все произошло, она звонила и отправляла сообщение тебе. И содержание смс-ки я прекрасно помню: «Я уже в баре, где ты?»

Взгляд, направленный на Лизу, пылал гневом:

— Елизавета, ты убила не кошку или собаку, а живого человека! Человека уже нет, а ты пытаешься выкрутиться. Все знают, что ты без ума от Владислава Романовича, но в его сердце всегда была только Анна, твоя одержимость была ему противна. Очевидно, что ты ревновала к Анне, не могла добиться расположения выбранного тобой мужчины, вот и решила очернить Анну. Твоя гнилая суть отталкивает людей!

Лизе нечего было сказать в ответ. Анна была дочерью управляющего Ивана Алексеевича и любовью всей жизни Владислава. Лиза же всегда оставалась запасным вариантом. Ситуация изменилась, Анна умерла, а Лиза теперь даже не запасной вариант, а злобная и опасная стерва.

— Лиза, прошу тебя, уходи! — произнес Иван Алексеевич. — Ах да! Владислав Романович просил передать кое-что.

Лиза подняла глаза на своего собеседника, и тот глухо произнёс:

— Как жаль, что умерла не ты.

Лиза, всё ещё стоя на коленях, не выдержав, пошатнулась. Нестерпимая боль заполнила сердце.

Иван Алексеевич развернулся, сухие губы сжались в подобии жуткой улыбки, на лице появилась холодная шаблонная маска, которая вернула ему прежний безучастный и безжалостный вид.

Лиза свела в могилу Анну. Улыбка не была символом радости, он ненавидел гнилую суть стоящем перед ним женщины.

Лиза, с трудом заставляя двигаться промерзшее до костей тело, пошатываясь, поднялась. И после этого тут же рухнула на твердую поверхность асфальта – так сильно ноги онемели.

Она усмехнулась с себя…

«Почему умерла не ты...»

Этот мужчина… и правда, знает, как убить словами. Лиза не плакала, но застывшая на губах улыбка казалась страшнее плача.

«Анна, ты ушла, а я стала объектом всеобщего ненависти».

На втором этаже дома Леоновых, в окне, виднелась стройная фигура широкоплечего мужчины. Он был сексуален в черном небрежно наброшенном халате и напоминал хищника. Холодный взгляд был направлен за пределы усадьбы, на силуэт в дождевой дымке.

— Владислав Романович, то, что вы сказали, было слово в слово передано Елизавете. — Выгнав Лизу, Иван Алексеевич встал у входа в хозяйскую спальню и печально смотрел в пол.

Владислав покачал бокал красного вина в руке. Только услышав слова управляющего, он безразлично отвел взгляд от Лизы. Тонкие губы холодно улыбнулись, прозвучал приказ:

— Сообщи семье Тихоновых, если примут Лизу, их больше нет. Если хотят сохранить семью, то с этого момента Лизы в их семье больше нет.

— Хорошо.

— Второе. Пусть Зойский педагогический университет удалит ее личное дело. Пусть в школе №1 сделают запись об ее исключении из-за драки. Отсев из школ – это все ее сведения об образовании.

— Хорошо.

— И последнее, — равнодушно произнес Владислав, — засади ее в тюрьму.

Иван Алексеевич слушал и вдруг поднял голову, в изумлении глядя на хозяина:

— Владислав Романович?

— Око за око. Она подкупила людей, которые покушались на жизнь человека. Пусть садится в тюрьму, ест тюремную баланду три года. Что? Думаете, я поступаю неправильно?

Три года – это тот срок, который определил для Лизы, Владислав. Доказательств было недостаточно, но гнев все решил за нее.

И в то же время Иван Алексеевич не мог испытывать к Лизе никаких чувств, кроме ненависти. Поэтому с трудом сдерживал слёзы, вспоминая дочь.

— Спасибо, Владислав Романович, — тихо сказал он. — Если бы не Вы, преступление Лизы никогда не получило своё наказание. Лиза – это часть семьи Тихоновых, я бы никогда не смог достать ее. Спасибо, Владислав Романович! – И снова: — Спасибо большое, Владислав Романович!

Владислав отвернулся, он смотрел как с дороги, свернув за угол, исчезла тень. Глаза застланы будто застлала пелена – ничего не разглядеть больше. Длинные пальцы сжали бокал. Владислав запрокинул голову и мхом выпил багряно-красное.

— Иван Алексеевич, я вмешался, чтобы преподать Лизе урок, не потому что Анна твоя дочь, а потому, что Анна — моя возлюбленная, — мягко произнес Владислав.

***

Еле волоча свое измученное тело, Лиза вернулась в поместье Тихоновых. Но снова войти дом она так и не смогла. Управляющий, который всю жизнь работал в семье Тихоновых, дословно передал слова Владислава. Услышав деликатное: «Просим не возвращаться», Лиза вышла из этого дома навсегда, больше она так и не видела своих родителей.

Они настолько боятся Владислава?

Губы Лизы чуть дрогнули… Ее мысли перенеслись к тем красивым кованным воротам, которые закрыли её прошлое, разорвав отношения между ней и семьей Тихоновых, разделив ее жизнь на «до» и «после».

Лиза еще не успела понять своих чувств, как двое одетых в полицейскую форму мужчины преградили ей путь.

— Госпожа Тихонова, просим Вас пройти с нами. Вы подкупили третьих лиц с целью нападения на Анну Ивановну Калмыкову, что привело к ее преждевременной смерти.

Прежде чем ее отправили в тюрьму, она увидела Владислава. Рослая фигура стояла около окна.

Лиза помотала головой и с прежней твердостью заявила:

— Я не причиняла вреда Анне.