Жестокий брак. Под его защитой

Маша

— Тебя Марат зовет, — в комнату без стука врывается жена дяди.

— Что он хочет? — спрашиваю я.

Женщина смотрит на меня таким потрясенным взглядом. Она вообще не понимает, как я могла спросить это. Ведь зовет сам Марат! А потом тетка берет в себя в руки, подходит ко мне, хватает за руку и стаскивает с кровати.

— Как ты смеешь задавать вопросы! Такая же неблагодарная, как и твоя мамаша! Да если бы не я с дядей, ты бы была на помойке!

Внутри все начинает закипать при упоминании мамы. Я дергаю рукой, освобождаясь от захвата. Уверена, на помойке мне было бы лучше.

— Я сама знаю дорогу.

Выхожу из комнаты и медленно иду по коридору, а потом по лестнице.

В семью Мамаевых я попала три года назад, когда в автокатастрофе погибли оба моих родителя. До того трагичного дня я даже и не подозревала, что у меня есть другие родственники. Папа был из детдома, мама говорила, что у нее тоже нет семьи… А оказывается, есть. Но лучше бы я их не знала.

Подхожу к кабинету дяди и делаю несколько глубоких вдохов. Стучусь.

— Входи, — говорит он.

Я захожу внутрь и сразу опускаю глаза в пол. В этой семье так принято. Ты не можешь открыто смотреть мужчине в глаза. За это могут наказать. За то, что смотришь.

— Вы хотели меня видеть, дядя, — говорю я.

Еще одно отличие — обращение на “вы”. Всегда.

Слышу, как он встает с места, и вздрагиваю, когда он берет меня под руку и ведет к креслу. Я вижу, что на нем сидит мужчина, но не вижу лица, потому что не смею поднять взгляд, вижу только ноги.

— Я хотел познакомить тебя с нашим гостем. Это Заид, друг нашей семьи, а это моя племянница Марьям.

Я сжала свободную руку в кулак. Терпеть не могу, когда он называет меня Марьям. Я Мария, просто Маша.

— Она красива, как ты говорил, Марат. Но не слишком ли она стара?

Стара? Мне недавно девятнадцать исполнилось.

Я громко выдыхаю и не могу удержаться от того, чтобы не посмотреть на мужчину. Не знаю, как мне удалось сохранить спокойствие в этот момент.

Потому что в кресле сидел грузный мужчина лет шестидесяти с блестящей лысиной на голове. И это я слишком старая?

— Она чиста помыслами и невинна телом — это самое главное, — отрезал дядя.

Я вздрогнула от его слов, а хватка на моей руке стала просто железной, синяки останутся.

— Раз ты так говоришь, мой друг, — смеется мужчина.

— Марьям, сходи на кухню и приготовь нам чай, — велит дядя.

Я сразу же хватаюсь за эту возможность. Не хочу там находиться.

Захожу на кухню и щелкаю кнопкой на чайнике, достаю поднос и кладу на него сухофрукты и орехи.

— Ну что там? — мой покой нарушает жена дяди. — Зачем Марат позвал тебя?

— Познакомил с каким-то Заидом, — говорю я.

— Зачем? — удивляется тетка и берет с подноса несколько сухофруктов, начинает жевать.

— Я не знаю, Сабина. Говорю, что знаю, мысли читать еще, увы, не научилась, — отвечаю.

— Ты мне подерзи, — грозит тетка. — За патлы быстро оттаскаю!

Она может.

Первый раз, когда это произошло, я была в шоке.

В нашей семье всегда царили любовь и уважение, никакого физического насилия не было, и тут такое. Я не растерялась и ответила тетке со всей злостью и силой, что была во мне. Но тогда пришел дядя и быстро решил спор. Он отвел меня в коридор и ударил меня по лицу. Сильно. Хлестко. Разбил губу. Сказал, чтобы я никогда не смела дерзить старшим. Я живу в его доме и должна следовать его правилам. И главное правило — уважать взрослых. Для меня это было прямо разрыв шаблона. Потому что родители учили меня другому. Нет, конечно, они учили меня уважать взрослых, но в первую очередь мне нужно уважать себя и не давать в обиду. А меня откровенно обижали! И, к сожалению, защитить меня было некому. Я попыталась сама, за что и поплатилась.

За годы в этой семье я научилась быть более сдержанной, но как же иногда мне хочется от души послать их к черту. Я задыхаюсь в этом доме, с этими людьми.

Я ничего не ответила Сабине. Заварила чай и поставила все на поднос.

— Дай я отнесу, — тут же вызвалась тетка.

— Дядя сказал, чтобы я принесла, — спокойно сказала, на что женщина цокнула языком и смерила уничижающим взглядом.

— Потом все мне расскажи. Что услышишь в кабинете, слово в слово, поняла?

— Как скажете, — естественно, ничего я ей не расскажу. Из вредности.

Я взяла поднос и, ловко балансируя им, зашла обратно в кабинет. Осторожно поставила чашки и разлила чай. Для меня еще одна диковинка была, что женщины обслуживают мужчин: наливают чай, накладывают еду, готовят, убирают и так далее. Нет, я понимаю, что мы по натуре более хозяйственные, но неужели мужчины не могут сами сделать себе чай? Руки отвалятся?

Помню, как один из двоюродных братьев приказал мне подать им чай. Я отказала. Мне было не сложно, но он мог попросить нормально, а не приказывать. В комнате воцарилась тишина, и на меня смотрели, как на таракана, который внезапно заговорил. Старший брат навис надо мной и сказал, что я обязана их обслуживать, потому что я женщина и это мое призвание. Я все равно отказалась, и тогда меня на несколько дней оставили без еды.

Вообще в этом доме очень много правил, которые до сих пор кажутся мне дикими. Меня поражает, что мужчины и женщины не сидят за одним столом. Мы с тетей едим на кухне и только тогда, когда мужчины поели. Я уже молчу, когда меня пытались одеть в длинные наряды. Но потом пришли к мнению, что я своей грязной кровью буду только оскорблять их традиции.

Я старалась не прислушиваться к разговору. Не хочу вообще ничего знать. Я хочу уехать отсюда. Жду, когда мне исполнится двадцать один год. Я буквально считаю дни! Я случайно узнала, что дедушка оставил мне целое состояние, и я смогу им воспользоваться, когда мне исполнится двадцать один.

— Тогда договорились, — говорит Заид. — Свадьба через месяц. Не хочу ждать. Она не молодеет.

— Верно, не вижу смысла тянуть. Быстро все организуем.

— Мне нужны наследники. Чем больше, тем лучше, — гундит друг дяди.

Я вздрагиваю и ежусь от того, что какой-то бедной девушке придется с ним лечь, точнее, под него. Нет, поймите меня правильно, он сказал, что я старая! А сам-то Аполлон? Он вообще себя видел в зеркало? Его максимум — эскортницы.

— Тогда я поехал, брат. Мне сегодня нужно еще некоторые вопросы решить.

Я выпрямилась с подносом в руке и опустила глаза.

— Марьям, — обращается ко мне дядя. — Проведи будущего мужа на выход.

Вскидываю на Марата глаза.

Мне не послышалось?

Будущий… Муж?

Господи, кажется, я сейчас упаду в обморок.