Глава 2 Алена

Я влетела в бабушкин дом как ураган, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла. Вода стекала с меня на старенький половик, волосы прилипли к лицу, а внутри все кипело от возмущения.

– Господи Иисусе! – бабушка Зина оторвалась от теста, которое месила в большой деревянной миске. – Аленушка, ты чего как водяной из реки выскочила? И вся бледная! Аль утопленника увидела?

– Хуже! – выпалила я, пытаясь отдышаться. – Там в кустах маньяк сидел! Представляешь, баб Зин? Настоящий извращенец! Я пошла купаться, а он...

Осеклась, сообразив, что собираюсь рассказать бабушке о том, как плескалась голышом в реке. Чует мое сердце, потом мне не отделаться от нравоучений. Она и так пилит меня за каждую мелочь, как будто сама в молодости была святой.

– А чего он? – бабуля прищурилась, отставляя миску с тестом и вытирая руки о фартук. – Неужели обидеть пытался? Я сейчас Михалычу позвоню, он участковый, мигом разберется...

– Нет-нет, – я замахала руками. – Он не нападал. Просто... сидел там и смотрел. Рыбачил, видите ли.

– И кто же этот злодей? – бабушка снова взялась за тесто, но теперь с каким-то подозрительным блеском в глазах.

– Сказал, что какой-то майор. Морозов, – я скривилась, вспоминая его наглую ухмылку. – Из Москвы.

Баба Зина вдруг расплылась в широкой улыбке, а потом и вовсе расхохоталась, хлопая себя по коленям.

– Ой, не могу! – она вытерла выступившие от смеха слезы. – Так это же мой Ванечка! Постоялец! Что ж ты, внученька, его маньяком обозвала? Он у меня домик у бани снимает, приехал отдохнуть. Ой, уморила старуху!

Почувствовала, как у меня отвисает челюсть.

– Постоялец? ТОТ САМЫЙ постоялец? – я плюхнулась на лавку. – Но, бабуль, он же сидел в кустах! Как настоящий шпион или маньяк!

– Почему маньяк? – бабуля вскинула брови. – Он, поди, рыбачил там, сама сказала. Ванечка говорил, что любит рыбалку. Я-то думала, вы уже познакомились. Аль нет?

– Познакомились, – процедила я сквозь зубы. – Очень близко познакомились.

– И что же он там делал? – лукаво прищурилась бабушка. – Неужели ты опять купалась голышом, как в детстве? Я же тебе говорила, Аленка, не броди голышом по округе, у меня тут постоялец! Стыдоба-то какая!

Краска залила мое лицо. Просто замечательно. Теперь бабушка знает, что какой-то незнакомый мужик видел меня голой.

– Да не купалась я... то есть... – запнулась и решила сменить тему. – В общем, он хам и грубиян! Сидел там с удочкой, прятался, как шпион, в кустах, а потом еще и сказал, что видел и получше меня!

Баба Зина снова закатилась смехом.

– Ой, Аленушка, насмешила! Да у меня Ванечка культурный, деликатный. Тихий такой, обходительный. Все-таки военный!

– Полицейский, – машинально поправила я. – Он сказал, что он полицейский, а не военный.

– А, ну да, – кивнула бабуля. – Из этих, как их... из спецназа! Говорил, что бандитов ловит всяких. Герой! И какой красавец – статный, плечистый! Как с обложки журнала!

Закатила глаза. Только этого мне не хватало – чтобы бабушка нахваливала этого нахала.

– Ага, красавчик, – фыркнула я. – Особенно когда пялится из кустов!

– Значит, ты все-таки разглядела его? – бабуля хитро подмигнула. – Небось, тоже оценила?

– Бабуль! – возмутилась я. – Ты вообще на чьей стороне?

– На своей, милая, на своей, – засмеялась она, наливая масло на сковородку. – Ну, хватит об этом. Садись, я напеку блинчиков. Небось, проголодалась после купания?

Как по команде мой желудок громко заурчал. Я действительно проголодалась – еще бы, после такого стресса!

– С творогом сделаешь? – жалобно спросила я, понимая, что злиться на бабушку бесполезно.

– А то! – она ловко вылила первую порцию теста на шипящую сковородку. – С творогом, со сметанкой, с вареньицем... Все для моей московской принцессы! Хоть ты у меня и непутевая, а все же родная кровинушка.

Я вздохнула. Вот так всегда – сначала приласкает, потом подшутит. Фирменный бабушкин стиль.

– И я не такая уж непутевая, – проворчала. – Подумаешь, устроила вечеринку...

– И вазу прадедову разбила, и в отцовском кабинете дефилировала, и в бассейн пены напустила... – продолжила бабушка, ловко переворачивая блин. – Твой отец мне все рассказал по телефону. Эх, Аленка, была бы ты помладше, я бы тебя крапивой по мягкому месту отходила! А так что ж... взрослая уже девка, сама должна понимать, что к чему.

Я промолчала. Спорить с бабушкой – дохлый номер. Она всегда найдет что ответить.

– На-ка, первый блинчик, – она ловко переложила румяный блинчик на тарелку. – И давай-ка переоденься, а то простынешь. Ишь, вся мокрая сидишь! А я еще напеку.

С благодарностью взяла тарелку, и тут меня как обухом по голове ударило:

– Телефон! – я чуть не выронила блин. – Баб Зина, я телефон на речке оставила! В траве! Ой, что же делать?

– А что тут делать? – пожала плечами бабушка. – Иди и забери.

– Но там... этот... Морозов! – я поморщилась.

– Да он, небось, уже ушел, – махнула рукой баба Зина. – А если не ушел, так и ладно. Не съест же он тебя! Ванечка смирный.

«Твой Ванечка», – мысленно передразнила я. Подумать только, бабушка уже успела записать этого типа в «свои». Хотя чему удивляться – она всегда обожала военных. Точнее, полицейских. Да какая разница!

– Ладно, – вздохнула я, торопливо доедая блинчик. – Пойду переоденусь и сбегаю.

– А ты сначала доешь блинчик! – встревожилась бабушка. – Куда ты опять побежишь голодная?

– Я быстро, баб Зина, – я чмокнула ее в щеку. – Телефон дороже блинов!

– Вот они, нынешние дети, – проворчала бабушка вслед. – Железку ставят выше еды. В наше время...

Не дослушав, я побежала в свою комнату переодеваться. Натянув сухие шорты и футболку, я на секунду задумалась: а что, если «Ванечка» и правда еще там? Что я ему скажу?

«Просто не буду с ним разговаривать», – твердо решила я. Возьму телефон и уйду. Я не обязана с ним общаться.

Выскочив из дома, я рысью побежала к речке. Солнце уже поднялось высоко, и жара начинала припекать. В голове крутились обрывки мыслей – и о случившемся конфузе, и о несправедливости родителей, отправивших меня в эту глушь, и о предателе Сереге, который не захотел меня спасать.

Тропинка вывела меня к тому самому месту, и я с облегчением увидела, что оно пусто – никаких майоров в кустах не торчит. Я лихорадочно шарила в траве, пытаясь вспомнить, где оставила телефон. Вроде бы здесь, у самой воды... Или чуть дальше?

– Ты не это ищешь?

Резко обернулась и чуть не упала. В паре метров от меня стоял он собственной персоной – майор Морозов. В руках он держал мой розовый смартфон в блестящем чехле с котиками.

– Ты?! – выдохнула я. – Ты что, следишь за мной?

Он закатил глаза:

– Конечно. Специально вернулся, устроился в засаде и жду, когда ты придешь за телефоном. Больше мне нечем заняться.

– Очень смешно, – огрызнулась я, протягивая руку. – Отдай.

– Держи, – он протянул мне телефон. – Я нашел его, когда собирал удочки. Я уже хотел отнести его твоей бабушке.

Молча взяла телефон, разрываясь между желанием поблагодарить и послать его куда подальше.

– Ты внучка бабы Зины, да?

– Да, – кивнула я. – А ты ее постоялец. «Ванечка».

На его лице промелькнуло удивление, а потом он рассмеялся.

– Так она меня называет? «Ванечка»?

– Ага, – я не удержалась от улыбки. – И расхваливает на все лады. «Статный, широкоплечий, как с обложки журнала».

Он покачал головой, все еще улыбаясь:

– Твоя бабушка – уникальная женщина.

– Не то слово, – вздохнула я. – И в кого я такая уродилась? У меня вся семья – трудоголики. А я... ну, ты знаешь.

Осеклась, поняв, что начинаю откровенничать с совершенно незнакомым человеком. Тем более с этим... который видел меня... Боже, как стыдно!

– Мне пора, – поспешно сунула телефон в карман. – Бабушка печет блины.

– Блины? – протянул он с таким выражением, словно я сказала «раздает бриллианты». – Настоящие, деревенские?

– Ага, с творогом и сметаной, – кивнула, уже разворачиваясь, чтобы уйти.

– Слушай... – он замялся. – А можно напроситься на блины? Я со вчерашнего дня толком не ел. Ждал рыбу, а она, как видишь, не очень-то торопится в мои сети.

Я окинула его оценивающим взглядом. Высокий, широкоплечий, с проницательными серыми глазами и волевым подбородком. И ямочки на щеках, когда он улыбается. Черт, а бабушка права – действительно как с картинки.

– Бабуля будет в восторге, – наконец сказала я. – Она без ума от тебя. Только не вздумай рассказывать ей... ну, про утреннее купание.

– Даже мысли такой не было, – он поднял руки в примирительном жесте. – Профессиональная этика: что увидел на задании, то тайна.

– А это было задание?

– Самое сложное в моей карьере, – серьезно кивнул он, но в глазах его плясали смешинки.

Пошла по тропинке к дому, все еще уверенная, что этот Ванечка – не тот человек, с которым я хотела бы иметь дело во время своего деревенского «отпуска».

Но блины – это блины. К тому же бабушка расстроилась бы, если бы я его не пригласила.

А может, это даже забавно – посмотреть, как суровый майор спецназа сюсюкает со старушкой. Да и... ладно, признаюсь хотя бы себе – он и правда ничего. Для старикашки тридцати четырех лет, конечно.

Что-то подсказывало мне, что эти две недели будут намного интереснее, чем я предполагала. Даже интересно понаблюдать за ним и немного подпортить отпуск, мой отец считает, что я отлично умею выматывать нервы и портить всем все кругом.