Глава 4

Алина

Только когда его машина отъехала, я осознала, что так и стою в куртке Лёши.

Теперь уже ничего не мешало мне прижаться носом к её воротнику и вдохнуть полной грудью запах. Терпкий, мужской, с нотами дорогого одеколона и сигарет. Запах, от которого кружилась голова.

Растерянно кутаясь в тяжёлую кожу, я вернулась обратно в больницу. Куртка была мне велика – рукава полностью скрывали мои ладони, плечи свисали – наверняка со стороны я выглядела в ней довольно комично. Но было в этом что-то такое... интимное. Словно Лёша обнимал меня.

Закончив дежурство и переодевшись, я долго смотрела на его куртку, размышляя, как поступить. Разумнее всего было бы оставить её в палате Кирпича и попросить девочек завтра вернуть вещь её владельцу. Это было бы правильно.

Но всё же я решила забрать куртку с собой. Вещь явно дорогая – вдруг ещё украдут?

На улице уже светало. Несмотря на весну, было по-утреннему зябко, и я плотнее запахнула свой плащ на груди, поборов желание достать Лёшину куртку из пакета и вновь накинуть на плечи.

Сонно моргали фонари, дворник шаркал метлой по тротуару, где-то вдалеке орала кошка.

Я села в свою верную «шестерку» – от больницы до дома было примерно двадцать минут езды. Обычно эти поездки после ночной смены размывались в памяти – полусонное состояние, механические действия, желание поскорее оказаться под одеялом. Но сегодня я была странно бодра. Фрагменты нашего разговора с Алексеем вспыхивали у меня в голове, вызывая непрошеную улыбку, которую я тут же пыталась подавить.

«Ну хватит уже, Алина» – мысленно попросила я сама себя, подъезжая к своему двору.

Поставив машину и заглушив мотор, я забрала с заднего сиденья пакет с Лёшиной курткой и направилась к своему подъезду. Но не дойдя до него, заметила на скамейке у входа знакомую ссутулившуюся фигуру и невольно напряглась.

Там, нахохлившись как воробей, сидел Славик Лисицын. Мой бывший муж.

«Господи, только этого мне ещё не хватало», – мысленно простонала я, но делать было нечего. Славик уже заметил меня и неуклюже поднялся на ноги.

Конечно же, он был пьян. Его тощее тело шатало так, что казалось, он вот-вот рухнет на асфальт и разобьёт себе что-нибудь к чёртовой матери.

– Алинка, – растянул он свои губы в пьяной ухмылке. – Наконец-то! Я тебя жду тут уже часа три.

– За что мне такое наказание… – пробормотала я себе под нос, устало вздохнув.

Мы познакомились, когда я училась на первом курсе медучилища. Мне тогда было семнадцать, а ему – двадцать пять. Он казался таким взрослым, чутким, понимающим – я влюбилась без памяти. Мы встречались полгода, а потом поженились, как только мне стукнуло восемнадцать. Несмотря на то, что мой отец был категорически против. Тогда он уже тяжело болел, и я думала, что папа просто ревнует меня, ведь после знакомства со Славиком я стала чаще убегать из дома по вечерам на свидания…

А потом отца не стало, и я осталась одна.

То есть, вроде бы как я была замужем, но…

Славик переехал ко мне и ушёл с работы, не предпринимая попыток найти новую. Оказалось, что он выпивает гораздо чаще, чем я думала. А ещё обнаружилось, что в нём живёт скрытая злоба, которую он периодически выплёскивал на всех вокруг – и особенно на меня.

Я любила его. Глотала обиды, прощала, пыталась поддерживать как могла. После учёбы подрабатывала санитаркой в больнице, платили копейки, на эти деньги мы пытались выживать. Но чем больше я старалась, тем сильнее наглел Славик…

Наш брак продержался два года. За это время я окончила медучилище, устроилась в больницу медсестрой и... подала на развод. Лисицын сначала ни в какую не соглашался уходить, но когда я пригрозила милицией, нехотя съехал.

Вот только время от времени появлялся снова – пьяный, жалкий, с просьбами занять денег, которые никогда не возвращал. Иногда я снова поддавалась жалости, иногда прогоняла. А последний раз, когда он попытался ввалиться в мою квартиру с компанией пьяных собутыльников, послала их всех таким трёхэтажным матом, что после этого он долго не приходил. Я думала – всё. Отстал наконец. Ан нет. Вот, пожалуйста, припёрся снова...

– Чего ты хочешь, Слава? – устало спросила я, останавливаясь на безопасном расстоянии. – Денег у меня нет.

– Я не за деньгами, – заявил он, нехило покачнувшись, но каким-то чудом всё-таки устояв на ногах. – Просто соскучился! Хотел тебя увидеть.

– Ты пьян, – констатировала я. – И мне нужно спать. Я ужасно устала. Уходи.

– Не уйду, – упрямо мотнул он головой. – Пусти меня домой. Мне надо с тобой поговорить.

– Это не твой дом, Слава. Пожалуйста, дай пройти.

– Сначала поговорим, – шагнул он ко мне, дыхнув мерзким запахом перегара. – Я хочу вернуться, Алинка. Я изменился. Клянусь, я больше не пью!

– Ты пьян прямо сейчас, – закатила я глаза. – Но даже если бы ты бросил, Слав, назад дороги нет. Любовь прошла, завяли помидоры, сандалии жмут, и нам не по пути. Всё. Разговор окончен. Уходи.

Я снова попыталась пройти, и на этот раз Слава схватил меня за руку.

– Подожди! – стиснул он свои крючковатые пальцы на моём предплечье, причиняя боль. – Выслушай меня!

– Отпусти! – попыталась вырваться я, но никак не получалось – впился мёртвой хваткой. – Слава, ты делаешь мне больно!

– А ты мне тоже делаешь больно! Каждый раз, когда отталкиваешь меня! – слёзно произнёс он, его лицо исказилось в страдальческой гримасе. – Я же люблю тебя! Я жить без тебя не могу!

– Пусти! – дёрнулась я сильнее, и в этот момент он потерял равновесие.

Мы оба упали.

Я – на асфальт, больно ударившись бедром.

Он – сверху на меня, ещё сильнее сдавив мою руку.

– Ты просто бессердечная стерва! – заорал он мне в лицо. – Нравится смотреть, как я страдаю, да?! Нравится, когда я унижаюсь перед тобой?!

– У тебя что, белая горячка, придурок?! Слезь с меня! – пыталась я отпихнуть его, но безуспешно. – Помогите! Кто-нибудь!

Это окончательно вывело его из себя. В глазах Лисицына мелькнуло что-то дикое, и я каким-то шестым чувством поняла, что сейчас случится то, чего я всегда боялась.

Он замахнулся и со всей силы опустил кулак на моё лицо.

Удар был такой, что моя голова мотнулась в сторону. В глазах потемнело от боли, во рту появился солёный привкус крови.

– Сука! – выкрикнул Славик, брызжа слюной и занося руку для нового удара. – Это ты во всём виновата!

Я зажмурилась, готовясь к новой вспышке боли. Но вместо этого почувствовала, как тяжесть веса бывшего мужа исчезла.

Открыв глаза, я увидела, что Славик лежит на земле в паре метров от меня, а над ним стоит сосед с верхнего этажа –дядя Коля.

– Ты чё, совсем охренел? – рявкнул сосед, нависая над скрючившимся Славиком. – Девчонку бить вздумал? Я тебе щас руки-ноги повыдёргиваю, гнида!

Дядя Коля, грузный мужик под два метра ростом, схватил Славика за шкирку и поднял, как котенка. Тот болтался в его руках, бессмысленно молотя воздух ногами.

– Дядя Коля, не надо, – с трудом поднялась я, ощущая, как виски пульсируют от головной боли. – Оставьте его. Он пьяный.

– А с такими как раз только так и можно, – просипел сосед, встряхивая Славика еще сильнее. – Чтоб мозги на место встали. Это не оправдание – пьяный он или трезвый!

Он отбросил Славика, и тот кулем свалился на асфальт.

– Ну-ка, вали отсюда, пока я тебе шею не свернул! – рявкнул дядя Коля, потрясся перед его носом кулаком.

Лисицын медленно поднялся, держась за бок.

– Прости, Алинка, – промямлил он, бросив на меня жалобный взгляд. Как и всегда, покаяние к нему приходило быстро. – Я не хотел...

– Проваливай и никогда больше не возвращайся, – сквозь зубы процедила я. – Припрёшься сюда ещё раз, клянусь, сдам тебя ментам!

С трагичным выражением лица Славик, пошатываясь, поковылял прочь.

Дядя Коля, проводив его взглядом, повернулся ко мне:

– Ты как, Алин? Может, в больницу надо?

– Нет, всё в порядке, – попыталась улыбнуться я, игнорируя пронизывающую щёку боль. – Я ж сама медик. Спасибо вам.

– А к ментам ты всё-таки сходила бы, да написала бы заяву, – проворчал дядя Коля. – Чтоб утырку этому неповадно было.

– Вы думаете, я не ходила, дядь Коль? – вздохнула я. – Это бесполезно. Пока он меня не убьёт, они и пальцем не пошевелят.

– Ох, дочка, – сочувственно покачал он головой. – Ну если вдруг заявится ещё, стучи в потолок. Я спущусь.

– Спасибо, дядь Коль.

Он кивнул и двинулся дальше по своим делам. А я, наконец, вошла в подъезд и потащилась на свой этаж.

В квартире было тихо и одиноко. Я сразу пошла в ванную, включила свет и посмотрела на себя в зеркало. Щека уже начала опухать, на скуле наливался синяк, а из разбитой губы сочилась кровь.

«Завтра буду как боксёр после нокаута», – мрачно подумала я, доставая из аптечки медицинский спирт.

Обработав рану, я пошла на кухню и приложила к лицу холодное мясо из морозилки – старый, проверенный способ предотвратить сильный отёк.

Сидя так, с куском замороженной свинины на щеке, я вдруг представила, как отреагировал бы Алексей, если бы увидел меня сейчас.

И эта мысль заставила меня вздрогнуть.

Почему-то я была абсолютно уверена: он не ограничился бы угрозами, как дядя Коля. Не стал бы читать нотации. Не пытался бы образумить.

Холодные голубые глаза, ставшие ледяными. Жёсткая линия губ. И никаких лишних слов.

Он бы просто убил Славика.

И что пугало меня по-настоящему – это не образ Алексея, хладнокровно расправляющегося с моим бывшим. А моя собственная реакция на эту мысль. Ведь вместо ужаса и отторжения я испытала странное, тёмное удовлетворение. Почти предвкушение.

Кто я такая? Разве может нормальный человек хотеть чьей-то смерти?

Ведь Славик, хоть и пил мне кровь, но даже настоящим мерзавцем не был. Он просто больной, несчастный человек…

– Ты просто в шоке, – сказала я себе, убирая мясо обратно в морозилку. – Это пройдёт.

Как бы ни доставал меня бывший муж, смерти я ему не желала. На самом деле в какой-то степени даже жалела. У него было тяжёлое детство – отец его жестоко бил за малейший проступок, а мать равнодушно молчала. Слава сбежал из дома в шестнадцать, скитался по общежитиям, работал где придётся. Конечно, это не оправдывало его поведения, но наверное, после такого каждый мог бы сломаться...

Я долго верила, что смогу вытащить его, отогреть своей заботой и любовью. Но потом поняла: чем больше я жалела Славика, тем больше он погружался в пьянство. Я ничем не помогала ему. Зато он упорно тащил меня на дно.

Глаза уже слипались, голова плохо соображала от усталости – тяжёлая смена в больнице и пережитый стресс делали своё дело. Солнце уже поднялось над крышами домов напротив. Я плотно задёрнула шторы, выдернула телефонный шнур из розетки и проверила на всякий случай, заперта ли входная дверь.

Время нынче было неспокойное. Я постоянно боялась, что в мою квартиру кто-нибудь залезет, пока я сплю.

По пути в спальню, не отдавая отчёта своим действиям, зачем-то вытащила из пакета куртку Лёши и прихватила её с собой в постель. Легла с ней в обнимку, укрылась одеялом, прижала прохладную кожу к лицу и вдохнула запах, сводящий меня с ума.

Засыпала с улыбкой на губах.

Да уж, кажется, Славик сильно ударил меня…