Глава 2

Несколько дней спустя

Алексей

Я с детства ненавидел больницы. Ненавидел их запах – смесь хлорки, лекарств и человеческих страданий. Ненавидел бесконечные коридоры с облупившейся краской и тусклые лампы дневного света, от которых начинает ломить в висках уже через пять минут. Ненавидел эти звуки – стоны, скрип каталок, шлёпанье старых тапочек по линолеуму.

Но сейчас у меня не было выбора.

– Блядь, не дёргайся, – прошипел я, вцепившись в руль и с трудом удерживая машину на дороге.

Кирпич, сидевший на пассажирском сиденье, что-то промычал в ответ. Его рубашка уже насквозь пропиталась кровью. Он зажимал рукой рану на боку, но кровь всё равно сочилась между пальцами, капая на кожаное сиденье моей тачки.

Ночная стрелка с врагами Усмана пошла не по плану. Он будет в бешенстве. Двое наших полегли, троих забрали менты. Боеприпасы и часть товара потеряли. Да ещё и Кирпич словил перо под ребро.

– Потерпи, братан, скоро доедем, – бросил я ему, вдавливая газ в пол.

Я знал, что в центральную больницу соваться нельзя. Там уже наверняка прикормленные Черепом менты дежурят, ждут, когда кто-нибудь из раненых подтянется. И тогда всем нам пиздец. Но была ещё районная больничка на окраине города, я надеялся, что туда никто не догадается сунуться. Собственно, к ней и держал путь.

За окном моросил мелкий дождь. Который день уже лил как из ведра. Дворники еле справлялись, а Кирпич рядом тяжело дышал и всё сильнее бледнел.

– Бля, не сдохни мне тут, – прорычал я, сворачивая на последнем повороте так резко, что машину занесло. – Усман мне башку оторвёт, если я тебя не довезу.

Возле больницы я остановился не у главного входа, а у заднего – там, где приёмный покой неотложки. Затормозил с визгом шин у самого крыльца, вытянул из тачки Кирпича и потащил внутрь, почти волоком.

– Эй! – заорал я, ввалившись в тускло освещённый коридор. – Врача сюда, быстро!

Молоденькая медсестричка в накинутом на плечи белом халате выглянула из-за угла, увидела нас и тут же исчезла. Через несколько секунд из дверей выскочили санитар и пожилой врач.

– Что случилось? – спросил доктор, подбегая к нам.

– Напали на улице, ножом пырнули, – быстро соврал я. – Спасите, пожалуйста... друга моего.

Врач коротко кивнул санитару, и тот притащил каталку. Мы вдвоём уложили на неё Кирпича, который уже почти не реагировал на происходящее.

– В операционную, срочно, – скомандовал врач, и санитар повёз каталку по коридору.

Я остался стоять посреди приёмного покоя, тяжело дыша. Руки были в крови. Куртка тоже. На полу за мной тянулся багровый след.

Вот жопа…

– Вам нужно заполнить документы, – раздался вдруг голос у меня за спиной. Голос, который показался странно знакомым.

Обернувшись, я увидел хорошенькую медсестричку в белом халате, а в следующую секунду понял, что мы уже встречались с ней раньше. И совсем недавно.

Та самая отважная цыпочка на «шохе». Вот это я прифигел, когда обнаружил её за рулём тогда ночью на трассе.

Она тоже узнала меня. Её губки бантиком мило дрогнули, а глаза на мгновение расширились от удивления. Но, как и в прошлый раз, девочка быстро взяла себя в руки, нацепив на симпатичную мордашку невозмутимое выражение.

– Алексей? – неуверенно произнесла она.

– Надо же, какая встреча, – ухмыльнулся я. – Алина?

Она коротко кивнула, не сводя с меня взгляда.

– Нужно заполнить документы на вашего... друга, – повторила она уже совсем другим тоном. Холодным. Отстранённым.

– К чёрту документы, – отмахнулся я. – Он выживет?

– Доктор Макаров – лучший хирург у нас. Если рана не задела внутренние органы, то шансы хорошие.

– А если задела?

Алина пожала плечами.

– Тогда молитесь.

Я хмыкнул. Молиться. Забавно. Последний раз я это делал лет в пятнадцать, когда мама ещё жива была. А потом понял, что бог, если он и есть, на меня давно забил.

– Всё-таки нужно заполнить документы, – настойчиво продолжила Алина. – Имя пациента, адрес, контактные данные родственников...

– Слушай, давай как-нибудь без этого, – устало произнёс я, проводя рукой по волосам и поздно понимая, что испачкал их кровью. – Оформи его как бомжа какого-нибудь, ладно? Если спросят – скажи, что на улице подобрали. Я заплачу сколько надо.

Она смотрела на меня несколько долгих секунд, а потом поинтересовалась с неприкрытым презрением в голосе:

– Бандитские разборки?

Я не ответил. Вместо этого шагнул к ней ближе, и она инстинктивно отступила назад.

Такая вся из себя Зоя Космодемьянская. Обычно подобные личности вызывали у меня что-то вроде зубной боли. Но эта…

Эта казалась приятным исключением из правил.

Странное дело, но ей я готов был простить и этот осуждающий взгляд, и высокомерно задранный подбородок, и… много чего ещё.

– Пойдёмте, – неожиданно сказала она. – Вам нужно привести себя в порядок.

Развернувшись, Алина пошла куда-то по коридору. Я, помедлив, последовал за ней.

Она завела меня в маленькую комнатку с раковиной и шкафчиками. Достала из одного из них белый халат.

– Снимите куртку, – сказала она, всё так же не глядя мне в глаза. – И рубашку тоже. Нужно отстирать кровь, пока не засохла.

Я усмехнулся.

– Помогаешь избавиться от улик? Я уж думал, ты меня сразу сдашь ментам.

– Я помогаю человеку, который замёрз и испачкался, пока доставлял раненого в больницу, – отрезала она. – А теперь раздевайтесь.

Хотел пошутить и сказать ей что-то вроде «только после тебя, детка», но почему-то не стал. Только слегка приподнял брови, сдерживая просящуюся на губы улыбку. Впервые в жизни столкнулся с такой очаровательно смелой кисуней.

– Ну или нет, если желаете остаться в окровавленной одежде, – быстро добавила она, явно смутившись моего взгляда. – Мне по большому счёту всё равно.

Я послушно стянул куртку, затем рубашку. Боковым зрением заметил, как Алина бросила быстрый взгляд на мой голый торс, а потом отвела глаза. Но не раньше, чем успела заметить шрамы, которых было достаточно на моём теле.

Она включила воду в раковине, предложив мне отмыть руки и лицо. После вручила мне полотенце, а сама взяла мою рубашку и принялась застирывать пятна крови на ней куском хозяйственного мыла.

– Спасибо, – сказал я, тщательно вытерев руки и накинув на плечи предложенный медицинский халат. – Ты уже второй раз меня выручаешь.

– Это не значит, что я одобряю то, чем вы занимаетесь, – не поднимая головы, ответила Алина.

– А чем мы занимаемся?

Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.

– Не притворяйтесь. Я работаю в этой больнице уже три года. К нам часто привозят таких, как вы. А ещё чаще тех, кто из-за вас пострадал.

– Что же ты тогда не вызвала ментов? Раз я такой плохой парень?

Алина немного помолчала, продолжая тереть рубашку.

– Такова участь медиков, – наконец сказала она. – Мы помогаем всем, кто нуждается в помощи. Не нам решать, кто достоин жить, а кто – нет.

Я хмыкнул.

– Святая Алина. Спасительница отморозков.

– Я не святая, – огрызнулась она, нервными движения выжимая мою рубашку и протягивая её мне: – Всё равно останутся пятна. Но хотя бы не будет так бросаться в глаза.

Я взял влажную рубашку, наши с Алиной пальцы на секунду соприкоснулись. И я снова почувствовал это – моё тело взбодрилось от её прикосновения, а друг в штанах приподнял голову, напомнив о себе. Точно так же, как и тогда, на дороге, когда мы с Алиной пожали друг другу руки.

– Я думал о тебе, – зачем-то сказал я, склонив голову на бок.

Алина растерянно захлопала ресницами, глядя на меня во все глаза.

– Что?

Интересно, если сейчас усадить её попкой на вот эту тумбочку, задрать халатик и от души выебать, она не будет возражать?

– Я думал о тебе после той нашей встречи, – повторил я, сам не понимая, зачем это говорю. – Ты не взяла деньги. Это было... необычно.

Милаха нервно усмехнулась.

– Да, видимо, в вашем мире отказ от денег – это нечто из ряда вон выходящее.

– В моём мире отказ от денег обычно означает, что хотят чего-то большего, – ответил я, глядя ей в глаза.

– Нет. Ничего подобного. Я просто считаю, что помощь должна быть бескорыстной, – выпалила она, мило раскрасневшись.

Мы стояли так близко друг к другу, что я чувствовал запах её волос. Лёгкий аромат каких-то цветов. И ещё чего-то... вкусного.

Захотелось взять Алину за руку, притянуть к себе и вдохнуть этот её неповторимый запах полной грудью. Так, чтобы башку повело.

Друг в штанах снова напомнил о себе, явно одобрив мою идею.

– Как твоя племянница? – спросил я, отступив на шаг назад от греха подальше. – Выздоровела?

Алина удивлённо моргнула.

– Да, она уже в порядке, спасибо. Ей стало лучше на следующий день.

Я кивнул, испытав странное облегчение. Значит, не зря я той ночью два часа, как долбоёб, голосовал на трассе.

Наш разговор прервал вошедший санитар.

– Алина Сергеевна, вы нужны в приёмном покое.

Алина тут же посерьёзнела.

– Иду, – коротко ответила она и, бросив на меня быстрый взгляд, направилась к выходу. Уже у двери она обернулась: – Ждите здесь. Я сообщу, когда будут новости о вашем... друге.

Я кивнул.

Когда она ушла, я прислонился к стене и закрыл глаза. Внутри кипела странная смесь эмоций, которых я давно не испытывал. Это так… бодрило. Но, блять, учитывая мои текущие проблемы, было вообще не в тему.

Что-то подсказывало мне – эта милашка медсестра не из тех, с кем можно провести пару жарких ночей и навсегда забыть. Мы были знакомы всего ничего, а меня уже не по-детски так к ней тянуло.

Впервые мне так сильно понравилась девушка с тех пор, как я умудрился вляпаться в жену лучшего друга. За что до сих пор себя люто ненавидел.

Нет, блять, любовь – это точно не моя тема. Лучше мне пожалеть медсестричку и сделать так, чтобы мы с ней больше никогда не пересекались. Для её же блага.

Натянул на себя всё ещё влажную рубашку, поверх неё – куртку, и вышел в коридор. Страшно хотелось курить.