Вита. Книга 2

Останусь пеплом на губах,

Останусь пламенем в глазах,

В твоих руках дыханьем ветра…

Останусь снегом на щеке,

Останусь светом вдалеке,

Я для тебя останусь светом.

Леонид Притула

Пролог

Странный мальчонка по лесу гулял,

Хоботом птиц на деревьях пугал,

После копытами в лужу залез,

Тихо шумел чернобыльский лес.

Из народного фольклора

– Лейсан, далеко ещё?

Она шла чуть впереди – обернулась, насмешливо окинула тёмным взглядом.

– Что, Алекс, притомился?

– Нисколько, – ухмыльнулся Белов. – Просто так спросил. Для поддержания разговора. Скучно молчать.

– Нет, вот сейчас на сопку поднимемся, – она махнула рукой в сторону вершины, – а там уже внизу и деревня эта. Ещё минут двадцать, не больше.

– Ясно… – протянул Лёха.

Снова пошли в тишине. Лишь снег поскрипывал под ногами, но его пока выпало немного – идти не мешал.

– Не хочешь молчать, расскажи что-нибудь! – благодушно предложила девушка, снова оглядываясь. – Вот… за что тебя в нашу глухомань сослали?

– А что сразу сослали? – нахохлился Белов. – Ты же тут по доброй воле. Может, и я тоже. Сам захотел.

– Ага, так я и поверила! Я… да, сама напросилась, – хмыкнула она, не глядя больше на своего спутника. – Как раз после того, как с одним козлом перецапалась.

– С кем это?

Лёха прибавил шаг, чтобы нагнать девушку. Но Лейсан поднималась по припорошенному снегом склону так ловко и скоро, будто горная козочка – попробуй догони.

– С Егором, – невозмутимо пояснила она. – Данте… Знаешь такого? Разругались мы вдрызг. А потом… Может, конечно, стоило его оттуда выжить, а не сбегать… Но я решила, что лучше свалю, чем буду каждый день смотреть на эту гнусную рожу.

– О, как я тебя понимаю! – захохотал Белов. – У нас, похоже, много общего. Я ему недавно нос сломал.

Лейсан замерла, обернулась, оглядела ещё раз, но теперь уже совсем иначе.

– Серьёзно? Ну, ты красавчик, парень! Респект от всей души!

– Всегда пожалуйста! – ухмыльнулся Алекс в ответ. – Если кому-то ещё надо в морду дать, ты только скажи!

– Буду знать, куда обращаться, – она рассмеялась. – Так значит, тебя за драку с Данте сослали на край света?

– Да нет… Это замяли, – неохотно пояснил Белов. – Я ещё с Эрихом поцапался. Поэтому сюда и свинтил, чтобы, так сказать, не усугублять конфликт.

– С Эрихом? Обалдеть! Слушай, ну ты даешь! – Лейсан обернулась, распахнув глаза, ждала, пока он подойдёт ближе. – Как ты умудрился? Эрих же невозмутимый как…

Она взмахнула руками, подыскивая нужное сравнение, но так и не придумала его.

– Как Эрих, – сдалась девчонка. – Его невозможно из себя вывести.

– Его – нет, а меня – да, – пожал плечами Алекс.

– О! Так ты горячий парень? – поддела она слегка. – И чем он тебя так взбесил?

– Он мою женщину увёл, – холодно бросил Лёха.

– Вот так новости! Эрих? Женщину? Да не гони! – глаза Лейсан стали просто огромными. – Ему же до баб дела никогда не было. Он помешан на своей работе и спасении мира. Его единственная любовь – это Дружина.

Она так усиленно замотала головой, что шапка сползла на брови.

– Не верю… Чтобы шеф из-за какой-то девки дошёл до конфликта в коллективе… Ну, это что-то с чем-то! Видать, конец света близок… – фыркнула насмешница.

Лёха хотел сказать, что он и сам не стал бы никогда из-за женщины с таким человеком, как Эрих, связи рвать.

Но только Вита… та женщина, рядом с которой здравый смысл даёт сбой.

Вдруг выползает из тёмных подвалов собственной души всё первобытное и дикое, то, что современный мужчина прячет глубоко-глубоко и никому не показывает. И дикий зверь ревности воет изнутри: «Убей соперника, возьми ту, что твоя по праву!».

Алекс не хотел доводить до крайностей. И решил уйти. Хотя бы на время.

Видеть их – таких счастливых, пожирающих друг друга голодными взглядами, за километр от себя излучающих эти бешеные флюиды желания, думать о том, чем они занимаются, оставшись наедине…

Нет, это испытание не для него!

Вот остынет немного, тогда и вернётся. А за это время, дай бог, и у влюблённых голубков какой-нибудь разлад случится. Горячий секс, конечно, сильно привязывает, но на одном влечении тоже долго не протянешь. Тем более, они теперь живут вместе.

Надо просто дождаться пока «корабль любви» разобьётся о «рифы повседневности».

Вот даже Лейсан не верит, что Эрих способен на любовь. Всегда разумный, сдержанный, рациональный, суровый, даже жёсткий. Кто бы мог подумать, что Большой Босс вдруг позволит себе такую слабость.

Но… Вита… та женщина, рядом с которой здравый смысл даёт сбой…

– Да уж, мир перевернулся, – вздохнул Белов. Злость пропитала ядом каждое его слово: – Он даже запрет отменил на служебные романы. Представляешь? Ну, типа, чтобы трахать её на законных основаниях. Признал перед всеми, что был неправ на этот счёт. В апартаменты свои забрал. Прикинь!

– Дела…

Лейсан присвистнула, словно мальчишка-озорник.

Смешная: на вид – вполне себе симпатичная девушка, а по манерам – пацанка пацанкой.

– А мы тут в своей дыре и не знаем, что в мире творится.

Они оказались уже почти на самой вершине холма. Здесь гулял такой пронзительный ветер, что сразу захотелось накинуть капюшон. Лейсан больше не бежала вперёд, шла рядом, переваривая всё, что узнала.

– Слушай, Алекс, ты вообще-то нормальный пацан, не хочу за больное задеть… Но я тебе всё-таки скажу…Только ты не обижайся!

Лёха молча ждал, что она выдаст.

Лейсан покосилась на него и продолжила:

– Как говорила моя мудрая бабушка: женщина не овца безропотная, чтобы её уводили. Если она с ним, значит, так она сама решила. Чем – сердцем, разумом, телом – неважно. Важно, что она так захотела. И винить в этом Эриха глупо.

– Да что ты понимаешь! – зло фыркнул Лёха. – У нас с ней всё было клёво, пока он не встрял. Он всё испортил!

– Поверь, друг, – безжалостно добавила она, – оттуда, где клёво, туда, где плохо, никто не уходит…

– Вот скажи ещё, что это я сам во всём виноват!

Леха злился всё сильнее, понимая, что в принципе она права. И как раз эта правота больше всего бесила.

– Да мне-то откуда знать? – пожала плечами Лейсан. – Это вообще не моё дело. Просто… жизненный опыт подсказывает. Мы пришли. Смотри!

***

Небольшое село: наверное, и полсотни домов не наберётся. Обычные деревенские дворы да огороды, припорошенные снежной пудрой. Почти прямая дорога по центру.

А чуть в стороне море, серое, грозное – неспокойно ему сегодня.

– Что-то мне подсказывает, зря мы одни сюда попёрлись, – хмыкнул Лёха, оглядывая открывшуюся с вершины панораму.

– А ты Эриху сообщил? – уточнила Лейсан, поправляя шапку, вновь сползшую на глаза.

– Нет.

Лейсан поджала губы.

Поймав её сердитый взгляд, он поспешно добавил:

– Да нет, я не из-за… Просто Эриху надо по существу докладывать, факты. Ты же его знаешь. Ну а, что мы можем сейчас сказать? Нам показалось, что мы нашли какое-то странное место, с которым, возможно что-то не так. Но мы не знаем что, и, вообще, не уверены, что нам не показалось…

– Да, тут ты прав, – перестала хмуриться она. – Но Эриху иногда и просто слова «странное» достаточно. Да и, лучше бы кто-то знал, куда нас занесло.

– Я поставил в чате сообщение на таймер. Если не вернёмся через три часа, оно уйдёт в Крепость, – успокоил Белов.

– Если что-то пойдёт не так, то через три часа от нас одни рожки да ножки останутся, – невесело усмехнулась Лейсан. – И это ещё в лучшем случае…

– Да ладно тебе! – Лёха слегка толкнул её плечо. – У меня всегда есть запасной план.

Она скривилась – кажется, не поверила.

– Сбежим через портал, – подмигнул Белов.

– Ладно, пошли уже на разведку! – и Лейсан решительно зашагала вниз.

***

Мёртвая тишина. Безлюдные улицы. Только сырой промозглый ветер с побережья бродит по переулкам, шуршит сухой травой, скрипит воротами.

Они шли по центральной улице, поглядывали по сторонам. Обычная деревня, обычные дома, обычный декабрьский денёк. Но у Лёхи от этого места по спине полз холодок, тяжёлая стылая энергетика смерти проникала внутрь, пробирала до костей, словно зимняя стужа.

– Почему собак не слышно? – шёпотом поинтересовался Белов. – У нас в деревне было: пока по улице идёшь – с каждого двора облают. У вас их не держат, что ли?

– У нас держат, – фыркнула Лейсан. – Я так-то с Татарстана. И в нашей деревне собак было море. А тут – не знаю. Я думала, собаки есть в любой деревне. Меня от этой тишины уже потряхивает.

Алекс угрюмо кивнул.

– У меня такое чувство, подруга, что тут не только собак…

Он остановился, неторопливо огляделся во все стороны.

– Тут и людей нет. Пора уже какой-нибудь любопытной бабке выйти к нам, спросить: кто такие, зачем пожаловали… А? Тебе так не кажется?

Белов покосился на свою спутницу.

– Надо в домах глянуть… Есть там кто живой или нет.

– А, может, уйдём? – Лейсан втянула голову в плечи. – Тошно от этого места. Как будто по помойке гуляем. Мне кажется, тут всё какое-то мёртвое. Давай вернёмся на базу и доложим в Крепость. Пусть отправят нам группу поддержки. Толпой не так страшно.

– Но мы же по-прежнему ничего не знаем, – пожал плечами Белов. – Давай так – ты тут постоишь, а я зайду во двор.

– Ты совсем дурак? – темные брови девчонки гневно сдвинулись. – Думаешь, я такая трусливая? Тебя одного брошу? Ага, сейчас! Придурок! Пошли вместе!

– Лейсан, так просто больше шансов улизнуть, – развёл руками Алекс. – Хотя бы у одного из нас.

– Или вместе. Или никто.

– Ну, тогда – никто, – хмыкнул он в ответ. – Вдвоём подставляться нельзя. Пошли! До конца улицы дойдём и свалим отсюда. Ты права, слишком всё странно, чтобы нарываться на неприятности.

Чем дальше шли, тем сильнее было желание припустить бегом. К концу дороги, не сговариваясь, прибавили шаг. Ещё два двора, и дорога нырнёт направо, уводя к морю.

– Эй, эй! Ребята!

Алекс вздрогнул и остановился. По пустому огороду, уже припорошенному снегом, но местами чернеющему голыми пятнами земли, к ним бежала, спотыкаясь, женщина.

– Помогите, милые!

Белов переглянулся с Лейсан тревожно.

– Помогите, милые! Не бросайте!

Женщина добежала до забора, распахнула калитку, остановилась, вцепившись в опорный столб. Растрёпанная, встревоженная, бледная, одетая в какой-то аляповатый махровый халат и кислотно-жёлтый пуховик.

– Ой, хорошо, что увидала, – с трудом переводя дыхание, запричитала незнакомка. – Помогите! Пойдёмте в дом! Скорее! Скорее!

Тётка развернулась и бодро кинулась обратно.

– Эй, мать! – крикнул Алекс вдогонку. – Что стряслось-то?

Женщина обернулась на мгновение, взмахнула руками непонятно.

– Сам увидишь! Некогда рассказывать! Скорее, милые, скорее!

Белов решительно шагнул к калитке. Но тут в плечо вцепилась Лейсан.

Едва заметно повела головой, зашипела почти беззвучно:

– Не ходи с ней!

– Надо, – отрезал Лёха. – Прикрой! В дом не входи!

Она снова испуганно замотала головой.

Но Алекс уже вскользнул из её пальцев, направляясь следом за перепуганной хозяйкой.

***

– Сюда! – долетел из сеней приглушённый зов хозяйки, уже скрывшейся в доме.

Алекс, поднявшийся на пару ступеней, неожиданно оглянулся, вернулся обратно и выдернул колун, воткнутый в большую чурку неподалёку от входа. Прикрыв топор полой куртки, Лёха быстро поднялся на высокое крыльцо, прислушался, прежде чем войти.

И вдруг заходить передумал. С высоты крыльца его взгляд упал на странные следы, отпечатавшиеся на ещё толком не промёрзшей земле. Отпечатков было множество. Похожи на куриные лапки. Три узких тонких пальца впереди, и один короткий, для опоры, сзади. Только вот, какого же размера должна быть такая наседка? Это уже целый страус.

Лёха ухватился за перила свободной рукой и сиганул с крыльца раньше, чем уловил тихий шорох в тёмном зеве дверного проёма. Одновременно с этим завизжала пронзительно Лейсан.

Первая тварь кинулась с крыльца, можно сказать, прямо ему на голову. Но Леха уже был готов и встретил её топором. Тушка с чавкающим хрустом развалилась пополам, забрызгав Белова густой серо-зелёной слизью.

Остальные на тот свет не торопились. Сообразив, что враг опасен, ловко и слаженно, словно отряд спецназа, попрыгали с крыльца в стороны, и взяли Белова в кольцо.

Лёха перехватил топор поудобнее, но прежде чем ринуться в бой, не удержался и рассмотрел тварюг внимательно.

Это ж надо было такому народиться! Что-то птичье определённо в них было: хоть и без перьев – серая кожа абсолютно голая, будто их уже ощипали, но эти когтистые лапы, мощный загнутый клюв, заменявший пасть, сами движения…

Уродливые создания передвигались на четырёх конечностях, и телом напоминали собаку, но верещали, как голодные птенцы. На передних лапах наросты, вроде шпор петуха, только тонкие и острые, как плавники окуня. И шипастый хребет на спине, словно бензопила.

Что же это за смесь бульдога с носорогом, а вернее, курицы с дикобразом?

Самые наглые тотчас попытались напасть со спины. Но Лёха не дремал – нарисовал топором широкую амплитуду по кругу, зацепив парочку стервятников-переростков. Остальные сами отскочили. Но выпускать его из кольца они не собирались.

И тут загремели выстрелы.

Белов их не ожидал, как и эта монстро-птичья стая. Откуда Лейсан взяла пистолет, и что в нём были за пули, сейчас спрашивать было неуместно. Да и не столь это важно…

Стрельба внесла сумятицу в слаженные ряды врага, твари заметались, в неразберихе попадая под безжалостное лезвие топора. А те, которых настигали пули Лейсан, просто взрывались, как воздушные шарики, разлетались на мокрые серые ошмётки.

Белов прорубил себе коридор и почти уже побежал к девчонке. Но тут позади что-то затрещало. Он обернулся…

Трещала крыша дома. Под натиском ещё одного чудовища. Из дома выйти с такими габаритами было невозможно, и оно просто разворотило всё и нервно стряхнуло с себя брёвна и щепки.

Похожее на этих серых-голых, только раз в десять крупнее. Наросты на лапах мощнее, шипы – словно средневековые мечи, и голова поросла местами иглами и перьями, словно у чудища была окладистая борода.

Огромные, круглые, угольно-чёрные глаза, не мигая, смотрели на людей.

Вся уцелевшая ватага «птенцов» ринулась под прикрытие гиганта, словно цыплята под крыло наседки.

– Лейсан, портал! – заорал Белов. – Пистолет!

Она без пререканий швырнула ему оружие и взялась за создание путей отступления.

Лёха чувствовал, как растёт энергия портала за спиной, но слишком, слишком медленно. Он палил в надвигавшуюся на них тварь, пока не кончились патроны. Но «мамочка» оказалась крепче – её не брали пули.

– Уходим! – позвала Лейсан.

Лёха в сердцах швырнул топор как томагавк, засветил прямо в клюв. Тварь лишь башкой тряхнула. Но на минуту притормозила, а им только это и надо было.

Алекс нырнул вслед за Лейсан в белое марево портала, не веря, что удалось унести ноги и выбраться целым и невредимым.

Но обрадовался он раньше времени.

Какой-то сбой случился. Может, Лейсан слишком нервничала, открывая портал, или странное место причиной стало, но только Запределье их внезапно отторгло и вышвырнуло не в штабе, а на вершине того холма, откуда они наблюдали за деревней.

Это уже хорошо – здесь хотя бы погоня не грозит. А могло ведь обратно к птичкам выплюнуть…

– Ты цела?

Девчонка кивнула, глаза у неё сейчас были на пол-лица.

– А ты?

– И я, – кивнул Лёха. – Ну, блин, сходили в разведку.

Истеричный смех согнул обоих пополам. Но Лейсан вдруг смеяться перестала.

– Смотри, Алекс! Это что?

Алекс замер, не дыша.

Из бурлящих морских вод выходила тварь, чем-то похожая на то, что они только что видели. Только ещё больше. Белов никогда не видел жирафов вживую, но подозревал, что формат где-то близко.

Голова чудовища напоминала чаячью, на спине хлопали облезлые белые крылья. А туловище, длинное, поджарое, мощное, опиралось на четыре ноги, но на груди имело ещё парочку когтистых лап, сильно напоминавших человеческие руки.

А дальше, как в страшной сказке, вскипели воды морские, и потянулись на сушу по всему побережью такие же твари, словно сказочные тридцать три богатыря.

– Святые ёжики! – ахнул Белов и обернулся на Лейсан, уже открывавшую новый портал.

Да, самое время убраться отсюда!

Только сделать ещё пару селфи на память…

«Я и мой первый конец света».