Глава 1 Вера

Яркие лучи солнца беспощадно выжигают мой неспокойный сон. Приоткрыв один глаз, щурюсь, глядя на открытые жалюзи в нашем номере. В ванной комнате усердно работает фен, за шумом которого слышится бодрое пение моей сестры Линды. Еще какое-то время я нежусь в кровати, пока в меня не прилетает маленькая декоративная подушка.

— Ай! Это за что?

— Я знаю, что ты уже не спишь. Давай, собирайся, Вера! И пошли. Не хочу пропустить самый пик солнца. Я же не для этого сюда прилетела, — серьезный взгляд моей сестренки подсказывает мне о том, что она настроена решительней некуда.

— Ты и так уже вся шоколадного цвета, куда тебе еще загорать? — мне так лень вставать с постели, если бы она знала!

— Сейчас в тебя что-нибудь потяжелее прилетит, если не оторвешь свою попу с кровати, — Линда усердно трясет пластиковой бутылочкой газировки, в которой плавают кубики льда. От этого меня аж перетряхивает.

Я потягиваюсь и медленно тяну руки в ее сторону, показывая, что вот-вот придушу этот назойливый русый будильник. Но, как бы там ни было, в желудке ощущается не просто пустота, а темная урчащая от голода пропасть. Линь права! Самое время поднимать свое расслабленное после сна тело с постели.

— Позавтракать бы тоже не помешало! — собираю волю в кулак и вяло плетусь в ванную, прикрывая ладонью одолевающую меня зевоту.

Позднее мы, сытые и довольные, занимаем пару шезлонгов, прихватив по освежающему лимонаду из бара. Линда трещит без умолку, щедро поливая себя кремом для загара. В ее светлой голове плотно засела зудящая идея — переезд на юг. И эта идея не дает покоя моей сестре на протяжении всего нашего отпуска.

Несколько лет назад не стало наших родителей, других родных поблизости у нас нет. Поэтому, в принципе, нас с Линдой ничего не держит в столице. Линь живет с молодым человеком в бабушкиной квартире и меняет работу со скоростью света. А мне, на самом деле, не хочется терять достойный заработок и солидную, по моим меркам, должность. Я, как могу, продвигаюсь по карьерной лестнице уже долгое время и обустраиваю родительский дом, доставшийся мне по наследству после их гибели.

— Ну-у, допустим… Купили мы там домик, а дальше что? Кем ты будешь работать? Курортные города зарабатывают на приезжих летом, а потом сосут лапы как белые мишки весь оставшийся год.

Я очень хочу, чтобы моя ветреная сестра здраво оценивала свои смутные перспективы. Но какими доводами и словами сделать это, ума не приложу. За время нашего отпуска я уже, как только с ней не говорила об этом.

— Ну, Вера, зато тебя с ногами и руками везде «оторвут», а там, может, ты и меня подтянешь.

— Куда возьмут, Линь? В местное кафе «Уют» или захудалый ресторанчик «Якорь»? И что я там делать буду? Получать тысяч двадцать и ни в чем себе не отказывать?

— Ну, почему ты такая пессимистка, Вер? — Линда начинает обижаться. Не люблю, когда она так надувает губы. А эти брови, сведенные на переносице…

— Реализм — вот, как называется мой пессимизм. Хотя, знаешь, я ведь и в правду могла бы тебя подтянуть к себе и взять на работу… шашлычником, например! За ту подушечку, которой ты в меня сегодня запульнула! — я начинаю щекотать сестру, а та, вырвавшись из моих длинных пальцев, убегает к морю. — Ой, держись! Сейчас кому-то мало не покажется! — смеясь, отправляюсь вдогонку.

Нарезвившись и наплескавшись вдоволь, мы прогуливаемся по живописному берегу океана. Это закрытый дорогой отель с удивительным пляжем. Огромные ракушки можно в бесчисленном множестве обнаружить под песком, стоит лишь сгрести в сторону пару его сантиметров. Но вывозить их за пределы страны строго возбраняется — об этом сложно забыть, так как везде висят предупреждающие знаки. Они так и бросаются в глаза своим красным ярким «Attention». Раковины — достояние этого пляжа и спустя многие годы, они превращаются в потрясающий белый песок, по которому мы сейчас идем в сторону отеля.

— А давай, сегодня сходим в тот клуб. Я тебе про него уже говорила. А завтра с чистой совестью поедем домой, — сестра буквально молит меня своими щенячьими глазками.

В ее двадцать два жажда развлечений — нормальное явление. А я давно разучилась, как следует веселиться. В последние месяцы так и вовсе превратилась в брюзгу, вечно всем недовольную.

— Ха! Поедем! Так говоришь, будто тут сорок минут пешкодрапом, а не тринадцать часов перелета, — я не могу лишний раз не позлить сестру своими дотошными и очень занудными придирками. Что поделать, такое настроение у меня на протяжении последних нескольких месяцев.

— Ну, ты же меня поняла, — Линда демонстративно закатывает глаза. — А вот если бы пляж находился так близко, я бы каждый день здесь грела свои булки, — она мечтательно улыбается, ее воображение разыгрывается не на шутку.

— Рота! Подъем! — ору я и ногой цепляю подкатывающую волну, брызги щедро разлетаются под визг сестры, окропляя нас.

— Вера! Блин! Я только размечталась! — на этот раз догоняет меня она.

Покончив с дурачеством, я обещаю сестре, что напоследок мы все-таки сходим потанцевать в клуб, который она так хочет посетить. И ближе к десяти часам мы выходим из номера. Линда надевает блестящий топ с шортами, а я переодеваюсь в сухой купальник без бретель и полупрозрачное короткое голубое платье.

Ночное небо усыпано яркими звездами. Территория отеля не уступает этому зрелищу. Бассейны уже закрыты для купания, но подсветка на дне заманчиво мигает различными лампочками. Пальмы меняют свой цвет под прожекторами, а тропинки утопают в лепестках каких-то цветочков.

Прогулочным шагом мы направляемся к круглому зданию на территории отеля, то и дело, натыкаясь на целующиеся парочки. Ночь — время влюбленных, время их страсти, ласк и нежностей. Ночь — время моей грусти.

— Блин, что-то у меня живот тянет весь день, как бы месячные не начались. Не хочу постоянно бегать в туалет самолета, — жалуется сестра и переводит на меня свой взгляд, тут же меняясь в лице. — Ну, пожалуйста… Вера, не надо. Ты же обещала больше не впадать в меланхолию.

— Прости, Линь, я сама не заметила. Так, нахлынуло, — пытаюсь прогнать свои мысли о тяжелом предательстве.

— Да пошел он к черту, Вер! Вот увидишь, еще к ногам приползет! Уверена, Костя будет проситься назад и плакаться. А ты его стряхнешь одной правой и ка-ак дашь пинка! — оптимизм сестры и вера в мои силы приободряют, а шустро нарисовавшаяся в голове картинка с этой сценой, немного смешит.

— Все нормально, систер, пошли, — я отодвигаю бамбуковую ширму на входе, и мы оказываемся внутри.

Алкоголь в клубе льется рекой, вокруг нас много счастливых танцующих людей. И, разумеется, Линь с порога тянет меня к бару.

— Два лонг айленда*, пожалуйста! — перекрикивает музыку сестра.

Бармен вопросительно смотрит на нее и прислушивается. Оттого, как он морщится, можно подумать, что это помогает ему вникать в речь иностранцев.

— Блин! По-русски не понимает, что ли? Лонг Айленд! — еще громче и четче повторяет заказ и пальцами показывает нужное количество напитков.

— О-у, окей, окей! — утвердительно кивает молодой парень за стойкой, указывая на плакат с коктейлем на основе колы. И уже через минуту напитки оказываются в наших руках.

На сцене выплясывают местные аниматоры в золотых купальниках, а желающие присесть размещаются на высоких стульях вдоль стен. Небольшие столики, если в них есть необходимость, легко откидываются и также быстро пристегиваются обратно, превращаясь в импровизированные картины.

Мы танцуем и смеемся. Особенно, я. Кажется, словно в моей жизни не было никогда ни Кости, ни его отвратительного предательства. Я рада, что Линда затащила меня сюда.

Где-то час спустя сестра тянется к моему уху и, предупредив о плохом предчувствии, уходит в сторону туалета. Пока ее нет, я спокойно потягиваю свой коктейль, оглядывая всех присутствующих. Но через десять минут Линь возвращается. Причем выглядит она мрачнее тучи.

— Ну и очереди! Проще было до номера сходить! — не скрывает своего возмущения. — В общем, пошла я... Развлечения на сегодня для меня закончились.

— Допивай и погнали? — мысленно я уже в номере. Вспоминаю, в каком чемодане лежит аптечка с но-шпой.

— Нет, Вер, пожалуйста, останься! Я очень хочу, чтобы ты «оторвалась» по полной сегодня, — смотрит на меня своими маленькими хитрыми глазками. — Пожа-луй-ста! Тебе нужно расслабиться. В коем-то веке, за время всего нашего отпуска ты, наконец, улыбаешься.

В ее словах чувствуется забота. Как же я люблю свою сестренку! Честное слово, не будь ее у меня, что бы я делала?

— Ладно, я скоро приду, — мне и самой хочется отвлечься и перезагрузить свою нервную систему. — Выпей обезболивающее и ложись в кровать. Скоро буду.

— Договорились, — она делает шаг в сторону, как тут же в нее врезается один из отдыхающих.

— Ой, девочки, простите, — дарит нам свою неприятную улыбку, больше похожую на оскал, парень лет двадцати пяти.

— Аккуратней надо, — цедит сестра, кивает мне на прощанье и уходит.

— Я случайно, девчонки! Ну, вот правда! — он смотрит вслед Линде и разводит руками. — А куда подруга пошла?

— Сестра. А тебе-то какое дело? — каменным лицом я встречаю взгляд парня и, повернувшись к столу, делаю пару глотков из своего стакана.

— Да я бы вину загладил, угостил.

— Да уж, расслабишься тут, — я игнорирую тот факт, что он все еще стоит за моей спиной, — если с ног сбивают такие, как ты.

Я выдыхаю свои мысли, возвращаясь к состоявшемуся разговору с Линдой. Недалеко от меня мило воркует очередная парочка, но их влюбленный вид быстро мутнеет в моих глазах. По телу пробегает горячая волна. Такая, что меня обдает жаром.

Я не любитель напиваться, обычно ограничиваюсь двумя коктейлями, реже — тремя. А по внезапному расслабленному состоянию, мне кажется, что я успела выпить половину этого бара.

— Пойдем, потанцуем? — слова собеседника доносятся эхом.

— Ты еще тут, что ли? — машу рукой так, словно мой собеседник — назойливая муха.

Я всматриваюсь в лицо парня, но не могу настроить четкость — оно расплывается, как и все вокруг. Какое-то мгновение… и я чувствую, как к телу неприятно липнет мое платье, облитое чем-то прохладным. Реакция мозга очень сильно заторможена. Но, тем не менее, я принимаю единственное, на мой взгляд, правильное в этой неприятной ситуации решение.

В заведении много людей в купальниках, поэтому если я немедленно расстанусь со своей мокрой одеждой – никто косо на меня смотреть не станет.

Ухватив за край подола, я сжимаю ткань пальцами. Но почему-то платье не слушается, ровно как и мои ослабленные руки. Сил для такой пустяковой задачи оказывается слишком мало, а голова кружится все сильнее.

— Давай, я тебе помогу, — сквозь густой туман слышу слова все того же приставучего парня. — Слушай, я случайно. Меня кто-то подбил. Не переживай, это всего лишь сок, он отстирается, — его руки нагло щупают мою талию, приподнимая платье кверху.

Лонг айленд* - алкогольный коктейль на основе кока-колы, а также: водки, джина, текилы, куантро и рома.