5

Ксю… как же давно я не слышала этого имени, звучащего из уст стоящего рядом со мной мужчины. И да - я не собиралась слышать его и впредь!

- Глупости.

Я рассмеялась, глядя прямо на Фролова. Что за дурацкие мысли? Моего сына (а я была уверена, что это именно сын), я никак не могла зачать от Макса.

- Нет. Сегодня я был в клинике, где ты сделала эко, - он выразительно посмотрел на меня, и мне захотелось только одного - схватить хоть что-то и бросить в самодовольную физиономию Фролова.

- Ты был в клинике, и что?

Почему он вообще туда отправился? Как узнал, что мой малыш был зачат искусственно? Кажется, кое-какое медицинское учреждение было просто обязано ответить передо мной по закону!

- И мне сказали, что в протоколе твоего оплодотворения была использована моя сперма.

Надо же, какие фразы знал Макс. Кажется, и взаправду был в этой самой клинике.

Стоп. Стоп-стоп…

Я прикрыла глаза и огляделась в поисках стула. Мозг уже понял, что именно сказал мой бывший муж, но сознание отказывалось принимать этот факт как данность.

Меня оплодотворили спермой Максима Фролова? Того, кого я так безуспешно пыталась забыть все это время?

- Какого черта? - выдохнула я, все же опускаясь на стул. - У меня должен быть безликий донор. Мне обещали, что я вообще никогда и ничего о нем не узнаю!

- Случилась ошибка. Мою… вторую жену зовут так же, как и тебя. Мы тоже…

Макс закрыл глаза и вдруг, глубоко втянув кислород в легкие, рассмеялся. Я совсем не понимала, в чем он находит повод для веселья, но ждала, когда бывший муж продолжит свой рассказ.

- Вы тоже… что? - напомнила я ему, когда пауза излишне затянулась.

- Мы с ней тоже хотели завести ребенка. У нас не получалось. Тогда мы пошли на эко. Там я сдал сперму, но у нас и так ничего не вышло.

Он говорил, а меня все сильнее захлестывало горькое чувство. Я вспоминала, как хотела малыша… от того мужчины, который сейчас стоял в полуметре от меня. Как я постоянно намекала ему на это. Как жаждала когда-нибудь взять на руки сына или дочь, рожденного от Максима Фролова. А он посчитал, что для него важнее карьера, развелся со мной, а когда женился снова, прибегнул к эко, лишь бы завести ребенка от другой.

И вот теперь я ношу малыша, зачатого от спермы Макса, он говорит, что хочет участвовать в судьбе своего ребенка… но прошлое ведь не перепишешь.

- Так. Я не хочу вообще больше знать ничего, - процедила я, поднимаясь и кивая на выход.

- Что? - не понял Фролов, так и оставаясь недвижимой скалой, которая вдруг выросла посреди моей квартиры.

- Я ничего не хочу знать. Ни о том, как вы там и кого хотели со своей женой. Ни о том, что ты отец, или не отец моего ребенка. Он только мой. И точка.

Я подошла к Максу и сделала то, чего так хотела - пихнула его обеими руками в грудь, заставляя отступить на один крошечный шаг. Один! Как будто я не мужчину оттолкнула, а каменную глыбу.

- Не получится, Ксю, - покачал он головой. - Как я уже сказал, я хочу участвовать в судьбе своего ребенка.

- А я собираюсь… я собираюсь выяснить все. Как минимум! - воскликнула я и, подойдя ко входной двери, распахнула ее и указала Фролову на выход.

- Ты мне не веришь? - вскинул он бровь.

- А с чего бы мне это делать? - парировала я. - Ты пришел, рассказал небылиц. Почему я должна вдруг тебе поверить?

- Мы можем съездить в клинику вдвоем.

- Нет уж. Я поеду туда сама. И потребую ответов на все свои вопросы. А сейчас хочу только одного - чтобы ты ушел.

Я еще раз указала Максу на выход из квартиры, и Фролов, как ни странно, подошел ко мне и сказал:

- Мы еще поговорим об этом. Когда ты поймешь, что я прав.

Когда я пойму, что он прав. Вот, что сейчас его волновало.

- Уйди, пожалуйста, - прошептала я едва слышно, и смогла вздохнуть спокойно только тогда, когда за Максом захлопнулась дверь.

- Ксения Валерьевна, нам очень жаль… - услышала я, когда попыталась выяснить все об этой ужасной ситуации, в которой оказалась.

Эти слова прозвучали как приговор. Им было очень жаль, а мне - было очень больно. Я мысленно смирилась с тем, что отцом моего ребенка взаправду был Максим Фролов. Но не смирилась с другим - пренебрежением мною, как потенциальной матерью его детей в то время, когда я хотела этого больше всего на свете.

- Вам очень жаль? - усмехнулась я горько.

Что толку рассказывать, что моя жизнь рушилась прямо сейчас, когда сотрудники клиники будут действовать исключительно в своих интересах.

- Мы выплатим вам компенсацию! Очень хорошую компенсацию!

Ну и что я говорила?

- Мне не нужна компенсация. Мне нужно спокойствие, - ответила я и, поднявшись, направилась к выходу из клиники.

Теперь все было яснее ясного. Отцом моего ребенка действительно был Макс Фролов, который в пору нашей семейной жизни совсем не хотел иметь детей.

И от которого я сейчас по ошибке забеременела.

Судьба умела посмеяться над людьми.

Жаль, что от этого людям порой было слишком горько.

***

Вернувшись в город, где давно не был, я не мог избежать похода в гости к своему брату. Родному брату, которого очень любил. Но в последнее время подсознательно стал немного от него отстраняться. Не то, чтобы не общался… нет, поздравления и подарки на праздники были у нас всегда. Просто, уехав после второго развода из этого города, я стал больше времени проводить в головном офисе компании, за рубежом. И, наверно, отчасти это было даже к лучшему.

Потому что мне не приходилось часто видеть, как у Миши и его жены получилось все то, чего не вышло у нас с Ксю. Такой же ранний брак, раннее родительство и… счастье, несмотря на все трудности.

- Дядя Макс пришел! - радостно закричал Игорек, старший сын Миши, подлетая ко мне как только я вошел в дом.

- Привет! - улыбнулся ему, но внутри почему-то заныло.

У меня ведь тоже мог бы расти сейчас такой сорванец. Сын….

Но ведь скоро я взаправду стану отцом. Хотя предстояло еще убедить Ксю в том, что я действительно нужен ей и малышу. И я готов был ради этого на все.

- Держи, - я протянул Игорю две огромных коробки Лего с какими-то новомодными супергероями, при виде которых у него загорелись глаза. Схватив подарок, он понесся в глубину дома с криком:

- Лана! Смотри, что дядя принес!

Ланой Миша и его жена Таня назвали свою младшую дочку.

- Ты их слишком балуешь, - проворчал брат, заключая меня в объятия.

- Ерунда, - отмахнулся, похлопав Мишу по спине. - Я у вас почти и не бываю.

- И очень жаль, между прочим, - вздохнул он в ответ. - Мы все по тебе скучаем.

Дети и правда меня любили, хотя я и сам не мог понять, за что. Но, наверно, только они и способны были любить просто так, безоговорочно и безусловно. Не за то, кто ты есть, а просто потому, что ты есть вообще.