Глава 5

Эмиль зашёл в прохладный полумрак гаража, где его ждали два верных стальных коня. Ладонь с нежностью скользнула по глянцевой чёрной глади байка, затем коснулась безупречно белого лакового бока автомобиля. Сердце учащённо забилось в предвкушении: сегодня он жаждал скорости, ветра и свободы, которые дарил только мотоцикл. Успеть бы насладиться этим до зимы, которая в этом регионе тёплая, но всё равно запирала любимца в четырёх стенах.

Накануне он зарядил гарнитуру шлема, а теперь подключил её к телефону. Гаджет, издав тихий щелчок, лёг в специальный держатель на руле. В объёмный багажник парень бросил бутылку простой негазированной воды.

Эмиль облачился в лёгкие, но прочные мотоциклетные брюки и куртку от известного бренда. Комфорт и безопасность были в приоритете, на них он не экономил. Шлем был самый современный, с затемнённым забралом, перчатки тоже не из дешёвых.

Залив под завязку полный бак, Эмиль в последний раз проверил всё взглядом и выкатил своего железного друга из ворот. Не прошло и пары секунд, как он уже мчался по аккуратным дорогам коттеджного посёлка, оставляя за спиной свой дом. Маршрут был выбран давно — к морю, в одно примечательное место вдали от города. Людей там почти не бывало: побережье было каменистым, без пологого захода, уже через пару шагов глубина поглощала тебя целиком.

Дорога вела в обход городских улиц. Эмиль прибавил газу, мельком наблюдая за проносящимися мимо машинами. Сейчас, как никогда, он ощущал полную, ничем не омрачённую свободу. Вот-вот он вдохнёт полной грудью солёный морской бриз, и ветер обнимет его, как старый друг. На душе было светло и радостно, а в динамиках шлема гремел хард-рок, идеально созвучный его настроению. Так и хотелось обнять всё вокруг небо, горы, море, впитывая живительный вкус настоящей жизни.

— Детка, сегодня я охочусь за тобой… — неожиданно новый трек перебил текущую композицию.

— Ответить, — скомандовал Эмиль.

— Привет, дружище, ты не забыл о вечеринке в субботу? — послышался радостный, хрипловатый голос друга.

— Рад тебя слышать, Зверь. Разве можно такое забыть? Тоха и Тигр будут?

— Придут, куда они денутся с подводной лодки. Жаждут пожать тебе трудовую мозоль на руках и сказать, что варежки, сшитые тобой на зоне, были самыми крутыми, — залился смехом Андрей.

— Я хоть шить научился, а в чём преуспел ты? — Эмиль легко подхватил его смех.

— Чем занимаешься на воле? Может, тебе красавицу пригнать?

— Я на байке, еду на своё любимое место. Буду в клубе, найду, кому за щеку засунуть, но сейчас хочу покоя.

— Я бы на твоём месте уже с десяток баб перетрахал, — флегматично заметил друг.

— У меня всё впереди, Зверь, не переживай. Девки как сорняк, их много, будет ещё больше. Одни уходят в утиль, другие взрослеют, им всё можно. Помнишь, как в той песне: «Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже…» — ответил Эмиль.

— Бля, никогда не любил эту группу.

— Я тоже, но одно время этот трек разве что из утюга не звучал.

— Ладно, я неспроста звоню. Подъезжай в клуб пораньше, часов в восемь. Порешаем кое-какие вопросы, к десяти ребята подтянутся, — тон Андрея стал строже.

— Дружище, у меня такое впечатление, что ты мне, владельцу клуба, приказываешь. Буду, побазарим за дела. Всё, отключаюсь, до встречи. Положить трубку.

В шлеме вновь зазвучал рок, и Эмиль улыбнулся. Снова предстояло вливаться в работу, думать о насущном. Это ему нравилось, согревало душу. Завтра он заедет в торговый центр, купит себе обновку на вечеринку. Хотелось предстать перед всеми во всём новом.

Асфальт сменился на грунтовую дорогу, утопавшую в зелени, машины здесь были редкими гостями. Кругом высились деревья, сплетаясь кронами в зелёный тоннель. Эмиль приподнял забрало, вдохнув полной грудью густой, пьянящий аромат листвы, хвои и придорожных цветов. Пришлось сбросить скорость, но это было даже к лучшему, теперь можно не спеша любоваться красотой окружающей природы, чего он был лишён целый год.

Парень дал себе зарок, не вспоминать о зоне, но прошлое не отпускало, цепляясь за сознание колючими когтями. Всплыла в памяти Лика, по чьей милости он туда попал. Глупая, жадная до денег и внимания девчонка, спавшая с богатеньким парнем, младше его самого. Всё могло бы остаться втайне, и Лика продолжала бы играть на два фронта, если бы однажды её наглость не перешла все границы. Она решила переспать с любовником в приват-комнате его же клуба.

Девушка была уверена, что Эмиль уехал по делам в соседний город, но поездка сорвалась, и он неожиданно заглянул в клуб. Охрана тут же сообщила, что пьяная Лика поволокла в приват какого-то парня. Тахджиев, не говоря ни слова, взял запасные ключи, ворвался внутрь и увидел, как его любимая скачет на отростке щуплого юнца.

Лика слетела с кровати одним точным ударом его ноги, парню досталось по полной программе. Эмиля с трудом отдирала от него охрана. Тахджиев до сих пор помнил, как в глазах стоял багровый туман, а в ноздри ударяло едкое месиво из запаха пота, крови и секса.

Наконец, он добрался до цели. Замедлив ход, осторожно подкатил байк к самой кромке воды, к знакомому плоскому валуну. Сбросив обороты, он заглушил двигатель и выключил музыку. Наступила оглушительная тишина, нарушаемая лишь плеском волн и криками чаек. Эмиль сел на камень, снял шлем, положил рядом и тряхнул головой, прогоняя непрошеные мысли. Лика осталась в прошлом, нужно забыть и жить дальше. Теперь он ни за что не поддастся женским чарам, ведь все они лживы. Любовь, слетевшая с прекрасных уст, обращается чёрным ядом, едва девушка тебе изменяет. Эмиль знал, что это правило работает и в обратную сторону, поэтому всегда хранил верность. Теперь этого не будет. Отныне все женщины для него как одноразовые перчатки, использовал и выбросил в мусорное ведро.

На руле заверещал телефон. Противная, назойливая мелодия, которую он назначил только на звонки отца. Пришлось ответить — стало любопытно, что тому нужно.

— Доброе утро, Эмиль.

— Не сказал бы, что оно доброе, раз звонишь ты, папа, — едко рассмеялся парень.

— Повеселился? Я ещё могу затребовать все деньги, что дал тебе на клуб, — голос отца мгновенно стал ледяным и строгим.

— Попробуй, что тогда скажут твои партнёры по бизнесу? Вспомни, деньги ты давал мне не в долг, а лишь для того, чтобы люди не говорили, будто ты оставил старшего сына нищим. Знаешь, в какой-то степени я понимаю, почему мама ушла от тебя. С твоей принципиальностью и перфекционизмом долго не уживёшься. Жена обязана быть идеальной, сын тоже. Всё в доме должно стоять на своих местах, выверенное до миллиметра. Интересно, как твоя Роза это терпит? А мой брат, он вырос идеальным? Достоин взять в руки фирму Тахджиевых? — не удержался от колкости Эмиль.

— А вот это уже не твоё дело. Я отпустил тебя в свободное плавание и рад, что ты не потопил свой клуб. Звоню лишь затем, чтобы сказать: не смей встречаться с Камалем и Мадиной. Им не нужен брат-уголовник. Думал, твой бешеный дружок не передаст мои слова.

— Зверь никогда и ничего не забывает, папа. Удачи моим брату и сестре.

Эмиль резко отклонил вызов и встал. Гнев и обида, будто пена, поднялись где-то глубоко внутри. Со злости пнул ногой прибрежный камень. Тот, подпрыгнув, шлёпнулся в воду, разорвав тишину громким всплеском.

Отец всегда видел в нём не того сына. Слишком шумный, несдержанный, неряшливый. Последнее могло означать неправильно поставленный стул у обеденного стола. Эмиль предполагал, что вторая жена отца терпит его исключительно ради денег и статуса, ведь она была из бедной семьи. Его мама когда-то устала постоянно оправдываться: не так поставила чашку, неровно положила хлеб на тарелку, слишком громко скрежетнула ножом, а муж этого не любит.

В итоге после трёх лет брака, похожего на каторгу, мама забрала его и ушла к родителям. Вскоре она развелась и долгое время жила одна, целиком посвятив себя сыну. Когда Эмилю исполнилось восемнадцать, она снова вышла замуж и уехала с избранником в его родной город. Отец тогда подарил ему коттедж на окончание школы.

Мама звонила, потом присылала посылки на зону, дедушка с бабушкой тоже. Жаль, они умерли один за другим, пока он отбывал срок. Эмиль пообещал себе, что в ближайшие дни обязательно съездит на их могилы.