Глава 3

Воздух в парке был пропитан ароматом нагретой за день земли и первых опавших листьев. Лучи позднего солнца пробивались сквозь пышные кроны клёнов, раскидывая на асфальтовой тропинке золотистые пятна. Слабый ветер срывал с ветвей целые вихри багряных и лимонных листьев. Казалось, сама осень кружится в танце.

Рамия и Мурад шли по тропинке, тихо переговариваясь. Со стороны они могли показаться идеальной парой: он – статный, уверенный в себе, она – хрупкая, с большими задумчивыми глазами.

Рамия шла, уткнувшись взглядом в землю, стараясь не смотреть на жениха. Её мир сузился до мельчайших деталей: трещинки на асфальте, похожей на реку на карте; ритмичного постукивания палок о землю. Мимо прошёл поджарый пожилой мужчина, увлечённый скандинавской ходьбой. Любой предмет, любая мелочь была драгоценным якорем, удерживающим её от того, чтобы не уплыть в море собственного отчаяния.

— Отец уверен, что лучшего места для жизни молодой семьи не найти. Район тихий, соседи приличные, — голос Мурада был ровный и самоуверенный. Он не говорил, а зачитывал пункты из составленного им же плана. — И с ремонтом нам повезло, всё сделано качественно, переделывать не придётся. Останется только купить новую итальянскую мебель.

Рамия молча кивала, сжимая тонкие пальцы в кулаки так, что ногти впивались в ладони. Разница в девять лет ощущалась не цифрой, а целой пропастью между их мирами. Его был чётким, выверенным по линейке: карьера, деньги, статусная жена, дети. Её мир был ещё туманным, несмелым юношеским сном: колледж, белые халаты, чувство нужности.

— Ты меня слушаешь? — Мурад коснулся её локтя, и девушка вздрогнула, будто от прикосновения раскалённого металла.

— Слушаю, — прошептала она. — Ты рассказываешь, что я должна делать. А что должен ты, Мурад?

Он на секунду сбился с ритма, потом снисходительно улыбнулся, и ей снова показалось, что в его глазах промелькнула насмешка.

— Заботиться о благосостоянии семьи, обеспечивать, создавать надёжный тыл. Разве этого мало? — мужчина произнёс это так, будто озвучивал непреложную истину. — Кстати, о детях. Затягивать не будем, мне плевать, что ты только в колледж поступила.

Холодная волна прокатилась по её коже. «Мне плевать», — эти два слова звучали громче всего его тщательно выстроенного плана. Рамие стало обидно, с ней даже не советуются, а просто приказывают.

— А мне не плевать, — её голос окреп, в нём послышались стальные нотки. — Я хотела стать медсестрой, работать в больнице, людям помогать. Я не против детей, но сначала…

— Решать буду я, что и когда, — отрезал Мурад, и его улыбка окончательно исчезла. — Я твой будущий муж.

Он сказал, что любит, но в его жизни не было места её мечтам. Он просто констатировал факт, как должно быть, её мнение не учитывалось.

Чтобы разрядить затянувшуюся до предела атмосферу, она робко предложила: — Может, сходим ещё куда-нибудь? Не домой же сразу. Мы с девочками иногда в клуб ходим потанцевать. Али не запрещает, если с нами брат моей лучшей подруги.

Лёгкая снисходительность на лице жениха сменилась вспышкой гнева.

— Чего ещё придумаешь? Нечего тебе задом вертеть перед другими мужиками! — его слова прозвучали грубо и неожиданно резко.

Рамию обдало жаром обиды. Задом вертеть, она же не делает ничего плохого.

— Почему сразу так? Я просто люблю танцевать! Мы живём в светском обществе, у нас в семье…

— А в моей придерживаются других правил, — перебил он её. — Так и быть, девичник перед свадьбой я тебе разрешу, но не более того.

— Ты не имеешь права мне ничего запрещать. Я ещё не твоя жена, — произнесла Рамия, стараясь быть смелой. — Вот когда выйду за тебя, тогда будешь командовать. Обещаю, я не опозорю твою фамилию, у меня ещё никого не было.

Мурад посмотрел на неё пристально, и черты его лица неожиданно смягчились. Он протянул руку, по-хозяйски взъерошил её волосы.

— Ладно, малышка, не злись. Поехали домой, я устал с тобой спорить.

Он повернулся и направился к выходу из парка, Рамия шла рядом и думала о том, что брат не дал ни единого шанса отказаться от этой свадьбы. Кричал, что она входит в состоятельную семью. Отец Мурада держит несколько магазинов в городе, сам он перспективный адвокат, и уже неплохо зарабатывает. Мачеха сказала, стерпится-слюбится. Она сама выходила замуж по сговору родителей. Была ли счастлива тётя Гулия? Рамия в этом сомневалась. Скорее всего, она просто привыкла к мужу, сносила его измены покорно, приняла дочь от любовницы как родную.

Девушка помнила, что в детстве была окружена теплом и лаской. Мачеха пыталась заменить ей умершую маму, а вот сестра всегда ревновала, хотя повода не было. Тётя Гулия не любила кого-то больше остальных, заботы и тепла доставалось всем поровну. Потом Лале заявила, что Рамия отобрала у неё Мурада.

«Почему я его отобрала? Он никогда не делал намёков Лале на дружбу. Мне тоже, но в какой-то момент пришёл свататься. Брат ударил по рукам, с согласия отца. По мне, так пусть бы Лале забирала этого зануду, если ей так надо», — подумала Рамия, забираясь в салон автомобиля.

Мурад сел за руль, девушка глянула на него. Она бы не сказала, что он красавчик. Внешность обычная, таких много по улицам города ходит. Впрочем, был бы он мачо с обложки модного журнала, она всё равно не захотела бы его в мужья, только выбора всё равно нет, своим отказом Рамия теперь опозорит семью. Нужно было сразу настаивать на том, что она не хочет этого брака.