Глава 4

Эль совершенно не интересовалась выбранной ею в качестве будущей профессии, журналистикой, но ей нужно было поддерживать легенду, поэтому она исправно училась и получала настолько хорошие оценки, насколько это было возможно. Все ее дни проходили однообразно до тошноты. Она вставала утром, завтракала хлопьями и отправлялась на занятия. После занятий, раньше она работала, теперь же просто шла домой и отдыхала, а вечером частенько наведывалась в библиотеку, чтобы позаниматься. Эль училась на третьем курсе и это было время, когда студенты уже выбирали будущую профессию и строили расписание согласно своему выбору, в то время, как на первых курсах, в большинстве своем, изучали общие предметы. Она ненавидела учиться, ей это было неинтересно, но каждый раз, находясь на грани срыва, девушка повторяла себе, что старается ради своей цели и это придавало ей сил. Возможно, когда-нибудь, она снова сможет стать Алиной Знаменской и делать все, что хочет, но, находясь в личине Элен Мастерс, было необходимо забыть о своих личных желаниях и сосредоточиться на задаче номер один.

У Эль не было друзей. У нее не было ни времени, ни желания общаться с кем-либо. Попытки однокурсников познакомиться поближе она давно отвергла и все уже привыкли к ее образу диковатой одиночки. Единственным человеком, с которым она могла поболтать, время от времени, была Дэни, но и с ней нужно было держать ухо востро, чтобы не забыться и не сболтнуть лишнего. Эль была так же одинока в Америке, как и в России.

***

На следующей неделе, когда ее вызвали на работу, у Энни были готовы для нее новые наряды и девушка предстала перед Дмитрием, снова присвоившим ее, обломав настоящих клиентов, в изумрудном шелке, облегающим ее фигурку, как вторая кожа, и ясно демонстрирующим, что на ней нет нижнего белья. Когда она направилась в кабинет Терехова после танца в общем зале, он ни слова ей не сказал, лишь молча наблюдал за ее томными движениями на сцене, но по его горящему взгляду она поняла, что зрелище его возбудило. После того, как музыка закончилась, Терехов задал свой традиционный вопрос, но ее ответ остался неизменным.

- Зачем ты здесь?

- Я работаю.

Его глаза опасно сузились, а вены на руках ясно выступили под кожей, когда мужчина гневно сжал кулаки, но он лишь отрывисто кивнул в сторону двери и она поспешила уйти. На следующей неделе все повторилось.

Шесть недель. В течении шести недель она четыре раза видела Дмитрия и от этого отрезка времени Эль запомнила только моменты, проведенные ею в клубе «Бурлеск». Терехов стоял на своем и это сводило ее с ума. Он хотел, чтобы она сдалась. Чтобы призналась, почему последовала за ним. Плакала, кричала, проклинала и била его, выплескивая свою ярость и боль. Сломалась. И, это было также и ее желанием. Больше всего Эль хотелось прямого противостояния, но это означало бы, что ей плевать на свою жизнь, а это было не так. Все, что она делала – это только ради своего светлого будущего. Ей хотелось наплевать на прошлое, оставить его позади, залечить свои раны и идти вперед, но чтобы сделать это, чтобы снова стать Алиной, ей необходимо было разобраться с Дмитрием. Иного не дано, после пяти лет, в течении которых она так и не смогла отпустить свою боль от его предательства, свою ненависть, Эль понимала, что если не докопается до правды, не доведет эту историю до логического конца – покоя не обретет никогда.

***

В ночь перед еженедельной встречей с Тереховым, он приснился ей во сне. Это было даже скорее воспоминание, чем сон.

На вторую неделю их пребывания в безопасном доме у ее мамы должен был быть день рождения. Она умерла совсем недавно и Алина очень скучала по ней, поэтому этот день провела заперевшись в своей спальне и рыдая в подушку. Дмитрий пару раз стучался к ней, даже принес обед, но Алина не открыла. Ей было не до него. В конце концов, уже вечером, она уснула от изнеможения и проспала до самого утра.

Когда она вышла из своей комнаты следующим утром, ее ждал настоящий завтрак на столе: яичница и тосты. Охрана куда-то исчезла, а Дмитрий, поздоровавшись с ней сухим кивком, стоял, опиревшись на столешницу и хмуро смотрел, как она ест, попивая кофе. После того, как Алина закончила и помыла за собой посуду, он отложил свою кружку и направился к выходу.

- Пойдем, - сказал он ей.

Она даже не думала возражать. Поплелась за ним к выходу из кухни, и когда он протянул ей ее куртку, послушно надела ее и вышла из дома следом за ним. Дмитрий повел ее на задний двор. В сторону большого дуба, на котором развевались на ветру веревочные качели с сиденьем из обструганного куска дерева. Алина так удивилась, что даже застыла на миг, во все глаза уставившись на это чудо. Она как-то намекала Дмитрию в шутливой форме, что на этом дереве хорошо смотрелись бы качели и у нее были такие на заднем дворе у бабушки в детстве, но ей показалось, что он не очень-то ее и слушает, пропуская болтовню мимо ушей. Он вообще часто раздражался из-за того, что она много болтала и просил ее помалкивать. Этот парень был слишком мрачным и скучным на ее беду, но Алина все равно его любила.

- Это мне? – воскликнула она, не веря своим глазам.

- Нет, мне, - буркнул Дмитрий, садясь на качели и начиная слегка раскачиваться.

- Ну, Дмииитрииииий! – заканючила она. – Это ведь мне, правда? Мне же?

Девушка начала взволнованно подпрыгивать от радости.

- Ну, признайся! Ты их для меня сделал?

Она увидела тень улыбки на его лице, но он тут же спрятал ее, продолжая невозмутимо раскачиваться туда-сюда.

- Я тоже хочу! Слезай уже, а?

- Я только сел, - нагло заявил он, хотя по-настоящему даже не качался нормально.

Специально ее дразнил, придурок!

- Ну, Дмииитриииий! Я тоже хочу. Ну, дай покачаться!

Он спрыгнул на ходу и, подхватив ее за подмышки, в мгновение ока усадил на деревянное сиденье.

- Качайся, болтушка. Только не ной уже.

Отвернувшись, он направился к дому, оставляя ее одну.

- А кто меня раскачивать будет? – возмутилась Алина.

- Уверен, ты сама справишься, - ответил он, даже не сбившись с шага.

- Дмитрий!

- Нет, болтушка, дай мне от себя отдохнуть, - сказал он, удаляясь.

Алина обиженно прокричала ему, что он бука и начала раскачиваться быстро-быстро, как любила.

Дмитрий потом, пару раз, соглашался на ее уговоры покачать ее и заставлял качели взлетать аж до самого неба, как ей тогда казалось, вызывая у девушки восторженные и одновременно, чуточку, боязливые вопли. Однажды, она даже упала, и он так испугался, что ощупал ее с головы до ног, убеждаясь, что Алина ничего не сломала, и даже понес в дом на руках.

Ей снился тот день. Вот она упала, а через миг, уже находится в сильных руках Дмитрия и он несет ее в дом, а она тихо млеет от такой близости к нему. Когда он положил ее на диван, Алина не сразу убрала руки с его шеи и, его взгляд на миг застыл на ее губах, после чего поднялся к глазам и, долгое мгновение, она читала в его глазах желание, но он моргнул и отстранился, разрушая волшебство момента.

В ее сне Дмитрий не стал отстраняться. Его лицо приблизилось к ней вплотную, а губы почти прижались к ее губам, заставляя их гореть даже до того, как он к ним прикоснулся, но за миг до того, как должен был состояться их первый поцелуй, она, вдруг, резко выплыла из сна, разбуженная звонком будильника. Ей снова был двадцать один год и она испытывала к Дмитрию Терехову отнюдь не те нежные чувства из прошлого. Реальность была жестока.

***

 В этот вечер Эль была в красном. Считалось, что красный не очень подходит рыжим, но Энни настояла на этом цвете и Эль смотрелась в нем бесподобно. Смущало только то, что платье на ней не было похоже на обычные их костюмы. Оно было просто платьем. Короткое, облегающее красное платье без рукавов, заканчивающееся прямо под ее задницей, полностью обнажая ноги. Если она будет танцевать в таком, то откроет всем вид на то, что находится под ним.  А под ним находились лишь маленькие черные кружевные трусики.

 - Ты сегодня не пойдешь на сцену, - зло объявила ей Иззи, которую бесило одно ее присутствие. – Давай сразу в кабинет босса.

 Сердце Эль начало бешено колотиться от предвкушения и прилива адреналина. Что это значит? Терехов, наконец, поменял тактику?

 Вытерев вспотевшие ладони о юбку, она направилась в сторону кабинета и, думая, что он, как обычно, придет позже, просто вошла. Она ошиблась. Дмитрий был уже здесь и не один. Они с Халидом сидели за столом, напротив друг друга. При ее появлении оба подняли головы, осматривая ее, и она силой воли заставила себя не ежиться и прямо направиться к сцене. Привыкнуть к сальным взглядам мужчин было трудно, но с каждым днем ей давалось это все легче.

 Усиленно делая вид, что находится тут совершенно одна, Эль взяла пульт от стерео и, включив музыку самостоятельно, поднялась на сцену, начиная медленно двигаться. Она выбрала спокойную и неспешную мелодию из-за своего провокационного платья, и теперь, танцуя скорее автоматически, чем с настоящим вдохновением, пыталась отгородиться от мысли о том, что Халид так близко, и пялиться на нее. Он не нравился ей. Более того, она считала его жутким.

 Эль старалась не смотреть на мужчин, пока танцевала, и, когда песня закончилась, вздохнула с облегчением, медленно спускаясь со сцены.

 - Иди сюда, - приказал Терехов.

 На время ее танца оба мужчин переместились на диван и теперь сидели рядом. Эль подошла и встала перед ними.

- Зачем ты здесь, Лина?

- Я работаю.

 Ее ответ никогда не менялся. Чего он ожидал на этот раз? Разочарованный взгляд Дмитрия не обещал ей ничего хорошего.

- Прекрасно, - зловеще улыбнулся он. - До сих пор ты плохо работала и принесла мне лишь убытки. Пора начать оправдывать свою зарплату. Поработаешь сегодня ротиком. Халид? Ты все еще хочешь ее?

 - Еще бы, - мерзко ухмыльнулся этот урод.

 Сердце Эль на миг замерло в груди, пронзенное острой болью. Она всматривалась в лицо Дмитрия, видя на нем только упрямую решимость, без проблеска сомнений или сожаления, и горько улыбнувшись, села на колени прямо на пол, между  раздвинутых ног Халида, вальяжно развалившегося на диване. Ее пальцы слегка подрагивали, когда она потянулась к ширинке мужчины, внутренне крича и умоляя себя не останавливаться, не сдаваться. Расстегнув пуговицу, Эль потянула вниз собачку молнии, но Халид сидел и на нем было белье, так  что, чтобы добраться до его члена, ей требовалась помощь.

 - Сейчас, сладкая, - хрипло рассмеялся мужчина, вставая и спуская джинсы на бедра.

 Эль дрожащей рукой потянулась к резинке его трусов, но ее руку, внезапно, перехватили.

 - Вон, - леденящим душу, голосом, прошипел Дмитрий, больно смыкая пальцы на ее запястье.

 Она посмотрела на него и вздрогнула от ярости, отражающейся на его лице. Вырвав руку из его хватки, девушка  вскочила на ноги и быстрым шагом пошла к выходу.

 - Ты уволена, - прорычал ей в спину Терехов.

 Эль остановилась на полушаге, не веря, что он делает это. Ее захлестнула нечеловеческая ярость.

 - Ты - трус, Дмитрий! – закричала она, оборачиваясь к нему. – Какой же ты трус!

 Дмитрий вскочил на ноги, надвигаясь на нее, но она даже не дрогнула. Он зол? Пускай. Она не боится.

 - Халид, - прорычал он, обхватывая ее за шею огромной ладонью.

 - Да понял я, ухожу, - веселым голосом ответил Халид, направляясь к двери и захлопывая ее за собой.

 Ни один из них не обратил на это внимания. Взгляды мужчины и девушки сцепились в безмолвной борьбе. Ни один  не хотел сдаваться.

 Дмитрий прижал ее спиной к стене, все еще держа за горло в крепкой хватке, но не сжимая.

 - Что за детские игры, Лина? – прошипел он ей в губы, почти касаясь. Почти.

 - Это не игра.

 - Ты не можешь здесь находиться. Это не твоя жизнь. Не твое место.

 - Мое место рядом с тобой, - она не смогла скрыть слез, прозвучавших в ее голосе. – Куда ты бы ты не пошел, я последую за тобой. Помнишь?

 Дмитрий отпустил ее и выругался.

 - Черт возьми, Лина! Я оставил тебя для лучшей жизни. В России, там, где твой дом и твой мир.

 - Ты – мой дом, Дмитрий! - закричала она. – Я не буду счастлива без тебя!

 Слезы вырвались из нее вместе с глубоким рыданием. Он снова это делал.

- Разве я многого прошу? Я просто хотела быть рядом. Неважно, в каком качестве. Просто рядом. Ты нужен мне, Дмитрий! Ты – моя семья.

 - Я - не твоя семья, Лина! - тоже сорвался он на крик. – Тебе не место в моей жизни. Я –Терехов, ты понимаешь это? Как и твой отец, я – Терехов. А ты – Знаменская. Он вообще не должен был впутывать тебя в нашу семью. Такие, как ты, не выживают в нашем мире!

 - Я тоже Терехова! Я – дочь Олега Терехова. Может, я и не росла с ним, как ты, не носила его фамилию, но я – его дочь. Не только дочь своей матери. Во мне есть и часть него, плохая часть. Та часть, благодаря которой я смогла из России попасть в США. Та, часть, благодаря которой я смогла приблизиться к тебе. Попасть в этот твой чертов эксклюзивный клуб!

 - В качестве шлюхи? Ты готова была продать свое тело, Лина?

 Он снова схватил ее, тяжело дыша и так яростно смотря на нее, что этот взгляд пробудил в ней те чувства, которые она поклялась держать под контролем – желание, страсть, вожделение. Нет, нельзя!

 Будто, прочтя ее мысли, мужчина отшатнулся.

 - Я готова на все, - прошептала она. – Ты не удержишь меня вдали от себя, Дмитрий. Что бы ты не сделал, я найду тебя. И не отпущу.