Глава 10

Толстый дополз к главарю. Он боялся к нему прикоснуться, наверное, думал, что и за это действие мы его накажем новой порцией ударов. Но мы этого делать не собирались, по крайней мере я. Тед до сих пор не пришёл в сознание, из его носа бежала кровь. Молчаливый по-прежнему лежал на том месте, где его оставила Рита.

— Чего встали? Валим домой! — я посмотрел на друзей. — Они же не против? — я показал в сторону побитых.

Мысли бурлили неразборчивым потоком. Возможно, всё это перебор. Скорее всего я перегнул палку, когда затеял драку. Сложно изменить свой характер. Я в тот момент хотел отстоять справедливость.

Мы уходили от руин быстрым шагом. Когда прошли мимо молчаливого, тот всё ещё валялся на земле. Он увидел, что мы приблизились, едва не дрожа, сжался в позу эмбриона и попросил:

— Н-не бейте!

— Лежачих не бьём, — успокоил его я, — а надо бы!

Вдруг боковым зрением заметил быстрое движение. Повернул голову и увидел, как Сава пнул молчаливого по голове. Точно, сильно и очень быстро.

— Это тебе за сестру, придурок!

— А-а-а!

— Сава, он меня даже не ударил.

— Но хотел же! Вот, будет знать теперь.

— Уходим, быстро, — прекратил я их спор. И тихо сказал лично для Савы, — не надо так делать, не забывай про честь.

Он уже не смотрел на меня как на того, кто слабее и глупее. Сава относился ко мне как к равному, а может и лучшему. Я не против дружбы с ним, лишь бы он снова не начал заниматься этой подростковой глупостью, когда, чтобы доказать свою значимость, нужно принизить чужую.

— Ну ударил я лежачего, да — это плохо… — честно ответил он. — Но… Кирилл, эти уроды достали всех!

— Позже всё обсудим, — бросил я, — нужно сматываться.

***

Мы убежали за пыльные холмы с редкой травой и запыхались, но больше нас видно не было. Молчание сопровождало нас всю дорогу. Но только потому, что было неразумно тратить воздух ещё и на разговоры. А я уверен, каждому из нас было что сказать и что спросить.

Первым отдышался Сава, он и заговорил раньше нас. Я слушал его, а сам злился на своё нетренированное тело. Сильная отдышка капала на нервы.

— Шрам, а когда ты собирался сказать о… ну, что ты аквамаг?

— Не знаю, — пытаясь восстановить дыхание, ответил я.

Я бы сказал и раньше, но Рита предупредила. Теперь пришлось использовать силу, кажется, про неё скоро узнает вся деревня. Плохо это или хорошо, не знаю, нужно дать девчонке слово.

— Сава, отцу про магию не говори!

— Почему?

— Пообещай, что не скажешь.

— Рита, ё-моё, да скажи, почему?

— Ты папу, что ли, плохо знаешь?

— Нет, отца я знаю хорошо.

— Ну вот и подумай…

Минутная пауза. Верная мысль, судя по выражению лица, так и не пришла в голову парня. Я тоже не догадывался о причинах, из-за которых Тихомиру нельзя знать о моём магическом даре. Но в семейный разговор встревать не стал. Пусть закончат, потом уже я выберу вектор беседы.

— Ладно. Если папа узнает, что Кирилл маг, то он заставит его выйти в прорыв.

— Ты управляешь воздухом. Но тебя же он не заставляет? — в его понимании это было логичным аргументом.

— Я не маг, а одарённая. И вообще-то, хороший папа не отправил бы даже дочь-мага в чёртов прорыв.

— Точно! Отец нас любит.

— Так, — всё-таки я вмешался, — а теперь объясните.

— Прорыв случается примерно раз в месяц. Из жерл вылезают самые сильные монстры. Некоторые похожи на людей и могут говорить.

— Ясно, а зачем ваш отец отправил бы меня к ним на растерзание?

— Потому, что в прорыв можно собрать самые лучшие сгустки… ну и поохотиться на самых сильных монстров. Сил на это всё бездарным и одарённым не хватит, только магам, — объяснила Рита.

— Так он сделает это? — не зная предела своих магических сил, я пока не понимал, это новая возможность или проблема.

— Может, ещё как, — ответила Рита, — ты ж не его ребёнок.

— Но ты не думай, наш отец хороший. Он всё для нас делает, — добавил парень.

— Конечно, — ответил я Саве, — так ты не расскажешь?

— Я… — он взглянул на сестру, потом мне в глаза. Решение далось ему тяжело. — Я смогу промолчать. Но если отец спросит прямо, то врать не стану.

— Спасибо, — сказал я.

Но нам ещё предстояло кое-что обсудить и решить, что мы скажем Дарье и Тихомиру. Они ведь точно увидят побитого Саву с его лицом в красную полоску. Хотя я и Рита почти не потрепались.

— Как вы думаете, я правильно поступил с законниками? — такой фразой я ясно обозначил, что беру всю вину на себя.

— Да!

— Нет!

— Так, мнения разделились, — улыбнулся я, — тогда объясните максимально понятно и прозрачно. Кто такой староста?

— Главный в селе, — ответил Сава, — все ему подчиняются.

— Это официальная власть? Его поставили городские чиновники или вы так договорились?

Мой вопрос ввёл их в ступор, и тогда я спросил иначе.

— Противников его власти нет?

— Многие против, но так… по-тихому. Все боятся самого сильного в селе человека, — сказал Сава.

— Хм… Ясно. Расскажите про законников.

— Законника, — начала Рита, — следят за порядком. Не только следят, но и наказывают за нарушения.

— Люди всегда подчиняются?

— Приходится.

Мы почти пришли к убежищу, но решили остановиться, чтобы всё до конца обсудить. Продолжить разговор под землёй не получится.

— Снова спрошу. Вы думаете, я поступил правильно?

Они ответили точно так же, как и до всех этих подробностей. Рита была категорически против того, чтобы нарушать закон. Хоть он и не совсем официальный, как я понял. Девчонка считала, что проще выплатить пени и потерпеть удары плетью, чем совершать ещё большие “преступления”. Но она всё равно была согласна с тем, что три придурка переиграли в законников и власть на них плохо повлияла.

Брат и сестра рассказали мне несколько историй про то, как стражи порядка избивали и других детей. Причём делали это не всегда законно. Очень редко. Тед и двое его взрослых, но туповатых дружков так развлекались. И, как я понял, было совершенно не обязательно хоть что-то нарушать для того, чтобы попасть под их правосудие. От них пострадало много людей.

Чёртовы животные! Да они наказывали даже совсем малышей. Не зря мы дали им отпор. Ещё мне объяснили, почему это до сих пор не прекратилось. Чтобы Тед и его дружки остановились, требовалось снять их с должности. И сделать это мог, кто бы сомневался, только староста. Его много раз об этом просили, но он всегда отказывался, ещё и угрожал наказанием.

Да у них тут настоящая диктатура.

Брат с сестрой рассказали немного и об Ольгерде. Так я узнал, что он очень жёсткий человек, если не сказать, что жестокий. Ещё я выяснил, что старик одарённый. Его способность — это каменная кожа. Оказалось, она настолько прочная, что он мог обходиться без брони. То есть совсем. Он никогда не носил кирас, шлемов или кольчуг.

— Раньше я думал, что перегнул палку. Но теперь, когда я узнал больше об Ольгерде и тех трёх придурках… Я больше не думаю, что мы нарушили закон и, тем более, поступили не по справедливости.

— Да-да-да! — скандировал Сава и махал кулаком. — Наконец-то у меня появился брат с яй… характером!

Рита закатила глаза и улыбнулась. Я понял, что, в общем-то, она согласна с братом. Но ей не нравилось любое проявление насилия, как и нарушение законов. Тогда я объяснил ей, что местные законы в сущности — это ничто иное, кроме как идеи, которые лоббировал Ольгерд.

Вряд ли его идею сделать законниками троих не совсем вменяемых людей одобрил бы хоть один здравомыслящий человек. А это я ещё не знал о других законах, которые, возможно, выходили за все рамки разумности. Если законы принимает диктатор, то, я считаю, народ не должен в них верить. К чёрту такую жизнь!

— Наверное… Возможно, в этом что-то есть, — ответила она.

Мне почти удалось переубедить Риту. Сава же радостно размахивал руками и кричал:

— Долой диктатуру! Долой диктатуру!

Хорошо, что его никто не слышал. Но выглядело это забавно.

— Думаете, Ольгерд жестоко нас накажет? — прямо спросил я.

— Да, — печально ответила Рита, — маме и папе тоже может достаться.

— Эй, мы поколотили его сына! Как ты думаешь, Ольгерд сильно обрадуется?!

— Очевидно, что нет. Но я про закон…

Хотел добавить “официальный”, но не стал. Видно, не было у них такого понятия. Законом здесь называли любой указ, который выдумывал Ольгерд. То есть завтра он мог придумать, например, что за избиение его сына положена смертная казнь. Если ему действительно взбредёт в голову нечто подобное, то тогда у нас будут проблемы. Хотя кого я обманываю? Мы уже по уши в дерьме!

— Да чёрт его знает, — ответил Сава.

— Ага, законы мы узнаём только тогда, когда их кто-то нарушает.

Средневековая антиутопия! Я решил сменить тему на что-то поважнее.

— А вашему отцу мы что скажем? Я думаю, надо рассказать правду.

— Но умолчать про твою магию, пусть лучше потом узнает, — добавила Рита.

— Мне сложно будет соврать, — парень снова взялся за своё.

— Признаешься потом, это не твоя проблема. А моя. Я же маг, в конце концов, а не ты.

— Брат у нас человек-слово, — фыркнула сестра, — если надо, то я за брата смогу ответить.

— Идёт, — согласился я.

Сава молча кивнул, и мы отправились домой. Я думал о том, что же нас ждёт в ближайшие пару дней.

***

— Чё ж с тобой случилось, сынок? — спросила Дарья, как только увидела помятого сына со следами побоев на лице.

— Мы… подрались с законниками. Они сами до нас докопались!

— Надо сказать отцу! — их мать быстро ушла в другую комнату.

Из неё появился Тихомир и сразу сказал мне:

— Кирилл, иди в свою комнату. Мы с тобой завтра поговорим…

— Понял, ухожу.

Я взглянул на поникшего Саву и подмигнул ему. Развернулся и пошёл по коридору. По пути я видел вёдра и другие ёмкости с водой, несколько ящиков и пару шкафов. После я открыл дверь и вошёл в свою комнату-темницу.

— Поешь, — сказала Дарья и закрыла меня.

На столике я увидел миску с едой. Но я не побежал к нему, чтобы перекусить. Вместо этого остался у двери и прислонился к ней ухом.

— Ну, Сава, завтра ты на охоту не идёшь, — басистый голос.

— Отец, я не виноват!

— Да?! А чё же вы устроили?!

— Ладно… хоть в следующий раз-то возьмёшь меня с собой?

— Я подумаю, — ответил Тихомир, — а завтра весь день будешь собирать солнечную пыль.

— Ну отец… — пискнул Сава.

— Так! Два дня. Мне ещё из-за вас, идиотов, к Ольгерду идти договариваться…

В ответ я не услышал ничего. Наверное, Сава молча согласился. Потом я отчётливо расслышал шаги, и это точно шёл не Тихомир или Дарья. За своё время пребывания в комнате я научался различать по шагам каждого из семьи Коркиных. Только иногда путал Риту и Энди.

— Ты же знаешь наших законников… зачем ты так, Тихомир? — спросила Дарья.

— Цыц, женщина, детей надо воспитывать. Хватит уже этому ерундой маяться. Два метра лоб! В армию городскую отправлю, вот будет знать. Энди подрастёт, за ним следом пойдёт!

— Нет! Нет… — я впервые слышал, как кричала Дарья. — Убьют.

— Да не ори ты! Не отправлю, конечно.

— Ты чё, забыл про сына Ивановых?

— Да не забыл я…

— Больше так не говори, — всхлипывая, сказала Дарья.

— Не буду.

***

Перед сном ко мне зашли Рита и Сава. Вид у них был взволнованный, мягко сказать. Они места себе не находили. Девчонка нервно теребила волосы и без конца их поправляла. Парень же всё время потирал ладоши об одежду, видно, они здорово потели.

— Мы тут подумали, — заговорила Рита, — как же теперь отцу выкручиваться?

— Мужик он у вас взрослый и неглупый. Как-нибудь с Ольгердом разберётся, в смысле, уладит конфликт, — серьёзно ответил я.

— Кирилл… наверно, не надо было этого делать…

— Рита, очнись. Тебе нравится жить с диктатором у штурвала?

— Какого ещё штурвала?

— Не знаю, о чём ты говоришь, но я ненавижу Ольгерда.

— Сав, да много кто ненавидит… только ничего не могут сделать. Он сильнее всех.

— Ладно, я пойду, то отец будет ругаться, — сказал Сава.

Он поднялся и ушёл. На прощанье он даже извинился за своё поведение. За те самые укоры в мою сторону. Я больше не сомневался, что сегодняшнее событие или скорее происшествие заставило его пересмотреть отношение ко мне. Это в любом случае хорошо, чем больше будет у меня союзников, тем проще будет чего-то добиться в этом мире.

Рита осталась, она, видно, никуда не торопилась.